[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

У большинства отечественных слушателей, честно говоря, вата в ушах. Или чота другое. 

И да, как пример невозможно представить себе американца слушателя рэпа, чтоб он срал на арэнби (а современный арэнби - часть хип хопа, из него и вышел, не отвертеться), и при этом обсуждал дэс митал. Ментальность и разумение другое совсем.

Та нуууу... сильно сомневаюсь. Уверен, что полно таких людей. Ну, хардкорных фанатов Джедаев каких-нибудь - легко себе представляю. 

[Болталка]

 

Как не занят то? Диплом пишу, мне в отличии от Эльморро и Тони на красный не закрыться, ну хоть на какой-нибудь бы закрыться)

Не волнуйся,Серега, у меня еще все лето впереди.

А ты про что пишешь? Какая тема и специальность?

Кстати, Морро поздравить забыл.

Таки поздравляю.

тема хуевая. специальность политология

Нормальная такая тема. У меня у 90% знакомых такая.

меня выгнали со школы теперь въебываю как чернорабочий . нахуй такую замуту лучше учитесь пасаны не просто хуй пинайте а читайте книги и познавайте больше большего хапнете . а ё.

как тебе это удалось?

[Болталка]

А Морро, этот парниша - интеллектуал, робот или человек?

По чуть-чуть всего

[Болталка]

Как не занят то? Диплом пишу, мне в отличии от Эльморро и Тони на красный не закрыться, ну хоть на какой-нибудь бы закрыться)

Не волнуйся,Серега, у меня еще все лето впереди.

А ты про что пишешь? Какая тема и специальность?

Кстати, Морро поздравить забыл.

Таки поздравляю.

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

 

ты не прав , это идеальный альбом совсем без слабых мест и единственный в своем роде

понять его после одного прослушивания невозможно

 

Ты не прав. Этот альбом полон хуеверти, понять которую можно только если ты сам Смоки Мо, да и то вряд ли. Думаю, что он это написал в хлам упоротый, а потом такой же зачитал, а потом такой же выпустил, а потом, когда сам первый раз в трезвом виде себя послушал, тоже ничего не понял. Уорд

Да не, действительно отличный альбом. Хотя сколько людей, столько и мнений, конечно.

А я действительно его не понимаю. Как и многие почти все треки Ассаи. 

Бльо, ну наконец-то. Я думал, что я один так думаю. 

Так думает дохуя кто, это наверное, половина фанбазы Канье вообще, лол.

Не на этом форуме   

Тут есть три варианта отношения к нему.

1. Канье - бох.

2. Канье - лох.

3. Канье? Пох.

Вроде никто не считает, что первые альбомы у него лучше последних. Хотя, я могу и ошибаться

[Болталка]

А я - часть форума.

А я часть корабля. Часть команды, часть корабля. Часть команды, часть корабля.

Вкупе с никнеймом просто шик   

Кэп, читай рассказы давай, заебал. Вот ты же ничем не занят сейчас!   

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Имхо нельзя сделать нормальный альбом двойной. Последние релизы тому подтверждение. Каппадонна, Килла Прист, Чино ХЛ.

Е-40 даже слущшать не стал ни первый двойник ни второй. Уверен, что высер.

 

Wu-Tang Clan - Wu-Tang Forever?

OutKast - Speakerboxxx/The Love Below?

BIG - Life After Death?

Ну, хоть один-то из них должен нравиться.

ты не прав , это идеальный альбом совсем без слабых мест и единственный в своем роде

понять его после одного прослушивания невозможно

 

Ты не прав. Этот альбом полон хуеверти, понять которую можно только если ты сам Смоки Мо, да и то вряд ли. Думаю, что он это написал в хлам упоротый, а потом такой же зачитал, а потом такой же выпустил, а потом, когда сам первый раз в трезвом виде себя послушал, тоже ничего не понял. Уорд

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Best Coast - Crazy For You.

 

Я чё-то не выкупил их прекрасности и снёс к чертям

 

клоун не канье а чикаго или как его там , который раз 500 обсирал канье и теперь "охуенно"

Вообще-то он неоднократно писал, что ему нравятся только первый и второй альбомы, а после Канье, по его словам, сдулся. 

вообще с 2004 по 2008. Хартбрэйк неплохой, правда специфический.

 

Бльо, ну наконец-то. Я думал, что я один так думаю. 

 

Тоже переслушал сегодня. Первый трек - самый шикарный, на мой взгляд

[Болталка]

я помню, когда в первые пару месяцев заходил в болталку, думал "ебать у них там своя атмосфера, я тут не к месту точно"

До сих пор.

 

Ты редко заходишь, но я тебя помню. А я - часть форума.

Объёмные варианты шахмат. Это ли не пиздец, товарищи? Интересно, хоть кто-нибудь кроме нескольких упоротых математиков в них играет? Я даже кубик Рубика собрать не мог никогда, а они тут изголяются.

 

[Болталка]

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D5%ED%E5%F4%E0%F2%E0%F4%EB

Охренительное слово. Каждый день что-то новое

[Болталка]

У Megadeth новый альбом слит в сеть.

 

У меня дружище по ним прётся очень. Обрадовать его что ли?

я тоже хочу быть частью форума

Уже

А мне можно?   

[Вентийские Истории]

 

 

А вот и второй рассказ, наконец. Ввиду катастрофической нехватки времени публикую только сейчас.

Шкурный интерес

Дрон Кривозуб резко распахнул глаза. Полный ярости волчий вой неприятно резонировал в голове, все еще болевшей от вечерних возлияний. Собаки зашлись бешеным лаем, не иначе кого-то почуяли. Старый гном застонал:

- О, заткнитесь же, наконец! И что только этот хмырь Скло в свою брагу подмешивает?

Голова была готова лопнуть как перезревший арбуз под колесом телеги. Дрон злобно выругался и с тяжелым сердцем отправился пересчитывать вверенных ему овец. Не то чтобы работа пастуха ему не нравилась, просто в последнее время в ночные смены стало беспокойно. Вот и волчий вой всё чаще доносился из окрестных лесов.

- Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Тьфу! – с математикой у Дрона были проблемы, как, впрочем, и с остальными видами наук. Собственно, само слово “наука” было ему знакомо исключительно в житейском контексте. “Впредь тебе наука!” – скажет староста Гизмо, если не досчитается овцы, лишит Дрона двухнедельного жалования, да еще и выпорет на потеху деревенской публике.

В последнее время скот начал пропадать все чаще. Конечно, пасти животных ночью на просеках в лесу – идея не очень хорошая, но овчарки сносно следили за тем, чтобы животные не отбивались от стада, а охотники регулярно устраивали облавы на волков, да и пожухшей, но ещё пригодной для скота травы тут осталось заметно больше. Вглубь Гривского Леса забираться не стоило, но его окраины, плавно переходящие в поля, были вполне обжитыми, цивилизованными: обычно зверье сюда не совалось.

- Тридцать две! – Дрон несколько раз пересчитал стадо, загибая пальцы, но ответ всякий раз выходил один – овца пропала. Пастух обреченно зажег факел, прихватил свой старый арбалет, пригодный разве что в качестве дробящего оружия, и отправился на поиски пропажи.

***

Зал собраний деревни Бычий Брод, ближайшего к Венте поселения, был не более чем большим амбаром, приспособленным под нужды общественности. Несколько длинных скамей для самых уважаемых и старых жителей да возвышение для выступающих – вот и все убранство. Слово держал Дрон, окружённый несколькими рядами односельчан.

- Значится, пошел я по следам и вижу – волчьи лапы в грязи отпечатались. Ну, думаю, не беда. Одного зверя-то отгоню с божьей помощью.

- Да ты муху от своей выпивки отогнать не можешь, недотепа! – донеслось из толпы под дружный хохот.

- Дай досказать, Ральф, не перебивай, - Дрон пошлёпал губами, собираясь с похмельными мыслями, - Пошел я по волчьим следам, глядь – а они-то пропали, а дальше – человечьи, будто босой кто шел!

- Да кто ж босиком по лесу шастает? – недоверчиво перебил его высокий бородатый мужик.

- Вот и я об том, брат Ерофей! – горячо затараторил гном, - Оборотни это, знамо дело! Мне бабка сказывала, водились они тута в былую пору! Бросился я бежать оттуда, зело страшно стало…

- Да брешешь ты все. Поди убрела овца, а ты пьяный валялся. Вот и сочиняешь байки, чтоб не побили батогами!

Зал собраний заполнил нестройный хор голосов, норовящих перебить друг друга, только чтобы вставить свое словцо:

- Не, не брешет. Я тоже следы такие видел в поза-ту ночь. Кады барашка не досчитался, да сказывать не хотел. Засмеют, думал.

- И мне баба моя сказывала про следы. За ягодами пошла и заметила. А я ей и не поверил, еще попенял, что мало собрала.

- А мы с братом давеча на охоту ходили, тоже видали. Токмо вроде медвежьи следы были, не волчьи.

- Слушайте, слушайте! Стефан дело говорит! Я тоже видел, когда козу свою в лесу искал. Оборотни это, знамо дело! Надобно охотников вызывать, чтобы выследили гадов.

- Чего же делать будем, господин староста? – несколько десятков лиц обернулось к скамье, с которой поднялся статный старец, облаченный в простые холщевые одежды.

- Я думаю так, - скрипящим голосом начал Гизмо, - пошлем мы Агапку, вьюношу резвого, в город. Пущай найдет там кого-нибудь, дело разумеющего, да подешевле берущего. Коли человек тот тушу оборотневу аль другое свидетельство нам принесет, то заплатим монетою, а коли сгинет в лесу, то и ну его. Верно я говорю?

Крестьяне с завидным единодушием согласились. Скотоводы были рады, что не придётся самим лезть в чащу и искать неведомое чудище с вилами и факелами, а деньги… А что деньги? В конце концов, всегда можно надавать тумаков своим спасителям и прогнать их восвояси.

***

По крыше монотонно барабанил дождь, особенно сильные порывы ветра заставляли стекла дребезжать, но в остальном, в агентстве “Злобный попугай” царила тишина. Даже никогда не затыкающийся Сильвер молчал на своей излюбленной балке. Скорее всего, причиной тому был все еще ловко перевязанный Митчем клюв, который он сосредоточенно пытался освободить, но, быть может, даже попугаем овладела та всеобъемлющая обволакивающая меланхолия, которой предавался старший детектив, сидя у камина, покуривая трубку и прихлебывая хорошее красное вино. Митч, сделав очередной глоток из бокала, внезапно запел хриплым голосом, не попадая ни в одну из существующих нот:

- Пускай в бокале плещется вино,

Что даже цветом радует мне сердце.

Не зря медяк последний отдал за него.

Напиток сей поможет мне согре…

Нескладную песню оборвал хлопок закрывшейся двери, настолько громкий, что даже гроза снаружи смутилась и приутихла. Митч подпрыгнул в кресле и разлил рубиновую жидкость по белой сорочке. Он не ожидал, что его молодой напарник вернётся так скоро, и намеревался в одиночку уговорить припасённую бутылочку.

- А, это ты, - протянул Митч, пытаясь незаметно пододвинуть ногой бутылку, стоящую на полу, куда-нибудь с глаз долой.

С плаща Ларри стекали струи воды, шляпа превратилась в бесформенное нечто, а с ботинок сползала грязь. Лари буркнул:

- А то кто же, - и начал стягивать обувь и сырую одежду.

Пока Лари возился со шнурками, Митч быстро наклонился и попытался упихать вещественное доказательство своего грешка в щель между креслом и журнальным столиком, но бутылка застряла и никак не хотела пролезать дальше. Митч чертыхнулся и заметил, что его накрыла тень коршуном нависшего напарника.

- Ах ты, старый пропойца! Последние деньги просадил, подлец, да ещё и дрова жжёшь почём зря! - Ларри схватил Митча за грудки и начал энергично трясти.

- Пусти, - с трудом прохрипел старший детектив, – есть дело.

- Какое дело? – Ларри просьбу выполнил, но разоряться не прекратил - Да у нас со времён убийства Стивенсон ни гроша не было. Лавочники уже в долг не дают, а дрова, кажется, мы сами скоро рубить будем. Газеты-то уже все сожгли!

Наконец, Митч сумел-таки вклиниться в неисчерпаемый поток стенаний и скороговоркой выпалил:

- Утром прибегал какой-то паренёк из Бычьего Брода. Сказал, что в полиции все отказались, и ему посоветовали обратиться к нам. Дело плёвое. Надо разузнать, кто крадёт овец.

- Странно, обычно крестьяне сами с такими делами управлялась. Брали топоры, вилы да поколачивали разбойников, - Ларри был хмур и неумолимо прав. Если и были это какие-то лихие люди, разбившие зимний лагерь неподалёку в лесу, то полтора десятка жителей Бычьего Брода при желании могли быстро научить их уму разуму.

- В окрестностях деревни слышали наводящий ужас вой, видели странные следы. Говорят, в лесу орудует стая оборотней. Ну, я и предложил наши услуги.

- Подожди. Оборотни? Но это же невозможно? – изумился Ларри, - По крайней мере – маловероятно.

Оборотни, как и любая другая нежить, обитала далеко на юге от Венты. В стародавние времена, в центре озера Гладь разверзся сильнейший магический источник. Невиданный поток энергии поднял из-под земли останки всех некогда умерших, волшебным образом преобразив их в разумных существ. Древние забытые кладбища, располагавшиеся среди руин древнего государства Кальмо, исторгли из себя ходячих мертвецов, озеро стало кишеть мавками, леса – милыми скелетами белочек. Сначала все чурались общения с восставшими, но потом просто приняли факт присутствия беспокойных мертвяков как данность, тем более что большинство из них оказалось вполне нормальными ребятами с открытым – порой буквально - сердцем.

Некоторые историки и географы связывали это событие с колоссальным землетрясением, создавшим облик нынешнего мира (от него вели летоисчисление в Венте и в большинстве других государств). Маги возражали и говорили, что появление источника вызвано заклинанием Зимата Тамизовича, единственного древнего мага, о могуществе которого существовали официальные летописные свидетельства. После него уже никому не удавалось просто так швыряться шаровыми молниями или насылать смертельный холод. Своя точка зрения была и у теологов. Адепты каждого из богов имели свою собственную версию этих событий, суть которой сводилась к вечному универсальному заключению – «На всё воля божья». Истина же, как обычно, была где-то посередине.

Самое интересное началось тогда, когда в некоторых из заново оживших проснулась тяга к приключениям. Недолго думая, костлявые ребята отправились путешествовать во все концы света, пугая путников экстравагантным видом. Да вот беда, отходя на достаточно большое расстояние от озера, нежить теряла силу и вторично падала «замертво». Созвав совет и поворочав кишевшими червями мозгами, мёртвые решили остаться у озера и как-то обустроить свою не-жизнь. Больше для солидности, нежели из потребности, они заняли единственную еще сохранившуюся на берегу озера крепость, подлатали и назвали её Силенция. Возглавил крепость могущественный лич Агрог. С его же легкой костлявой руки всю область вокруг озера, населенную нежитью и окруженную непролазным волшебным лесом стали называть Террифика. С тех пор, единственным местом, кроме этой области, где можно было встретить нежить, была ярмарка на Бесхозных землях, куда два раза в год выбирались представители этого странного народа, чтобы поторговать. На более дальние путешествия у них попросту не хватало запаса живительной энергии.

По прошествии времени Террифика начала притягивать оборотней, вампиров и многих других созданий как спокойное и безопасное место, где никто не будет их сторониться. И если кровопийцы могли преспокойно жить в городах, пробавляясь живительной влагой доноров или животных, то оборотни редко показывали нос из Террифики. Причина, скорее всего, была в том, что большую часть времени они были самыми обычными людьми, которых тоже пугала своя тёмная сторона, а также кусочки кожи с шерстью, которые они выковыривали у себя из зубов по утрам. А потому искали оборотни пристанища в месте, населённом созданиями достаточно неприглядными, чтобы и они чувствовали себя как дома.

- А может, нет никаких оборотней, и это всё же разбойники. Изображают вой волков и рисуют на земле следы хищников, – продолжил свою мысль Ларри.

- Примерно в таком же ключе подумал и я. Жители предлагают награду в шестьдесят серебряников. Не знаю, где они столько наскребли, но эти деньги поправят наше финансовое положение надолго.

Ларри задумался. Они, конечно, были кем угодно, только не охотниками за головами, но времена настали тяжелые. Профессиональное чутье Митча и интуиция Ларри равно подсказывали, что они выкрутятся. Обязательно выкрутятся. Как и всегда.

- У тебя есть план? – деловито спросил младший детектив.

- О, да. Простой и эффективный. Мы идем в лес как туристы, разжигаем костер, устраиваем пикник на свежем воздухе в самой чаще. Затем отходим в укромное местечко и ждём в засаде, пока не появятся они. Разбойники, естественно, уходят с пустыми руками, но с «хвостом». Мы выслеживаем их до лагеря, а потом натравливаем полицию.

- Идеальный план, кроме того места, где мы вызываем полисменов. Если они изловят бандитов, то будут почивать на лаврах, а мы останемся без денег.

- Ты просто ещё не видел контракт, который я составил с тем малым, - Митч взял со стола бумагу и показал напарнику, - Прочитай.

Ларри взял в руки контракт и пробежал глазами по очень лаконичному и оттого очень расплывчатому содержимому.

«Контракт на предоставление услуг Частного Детективного Агентства «Злобный Попугай» (далее Исполнитель) совету поселения Бычий Брод (далее Заказчик).

Исполнитель обязуется в кратчайшие сроки прекратить пропажи скота, принадлежащего Заказчику, за плату в 60 (шестьдесят) серебряных монет. Оплата производится сразу после предоставления доказательств исполненного Исполнителем заказа Заказчика».

Внизу было две подписи: одна, размашистая и красивая, принадлежала Митчеллу Расселу, другая была нацарапанным печатными буквами именем «АГАПА» и принадлежала, надо полагать, некоему Агапе.

- Что ж, контракт составлен так, что мы получим вознаграждение в любом случае, - Ларри взглянул на старинные часы, стоящие в углу комнаты, - Сейчас только миновал полдень. К вечеру обещают прекращение дождя, можно до темноты успеть доехать до Брода, переговорить со старостой и устроить пикник. Собираем вещи?

***

Путь был неблизким, около тридцати миль от границ Венты. Телега, на которой они добирались до Бычьего Брода - на экипаж не нашлось денег - основательно укрепила шишками вся мягкие части тела детективов. К тому времени, как партнеры добрались до деревни, дождь окончательно прошел, и солнце опасно повисло над деревьями, норовя нырнуть за верхушки. Легкий свежий ветерок срывал уже начавшие опадать листья и подолгу игрался ими, прежде чем дать упасть на землю. Шелестела трава, только подчеркивая окружавшую путников тишину, столь непривычную после городского шума.

Бычий Брод располагался по обе стороны мелкой речушки Слюнтяйка, а к северо-западу от него начиналась граница леса. Торговый тракт проходил сквозь деревню, пересекая реку, и тянулся дальше в юго-западном направлении вдоль Слюнтяйки до Распутья, где он раздваивался.

Детективы поговорили с Гизмо, премерзким и, очевидно, скаредным стариком, и отправились прямиком в лес, закинув дорожные сумки на плечи.

Поле, по которому шли детективы, резко упиралась в непролазную стену деревьев. Гривский Лес не зря носил такое название – он действительно походил на спутанную, давно нечесаную гриву. Он был настолько дремучим, что даже днем было сумрачно, ветви деревьев переплетались над головой, образуя плотный покров. Сейчас это было даже на руку – после прошедшего ливня в лесу было совсем не так мокро, как снаружи. Тяжело вздохнув, Ларри и Митч, согнувшись в три погибели, забрались в негостеприимные заросли. Через пару десятков метров стало просторнее и чуть светлее – подлесок сошел на нет, и теперь их окружали исполинские стволы, на которых кое-где росли слабо мерцающие грибы.

По расчетам партнеров, разбойники, если таковые имелись, должны были разбить лагерь так далеко от границ леса, чтобы ни один турист в здравом уме не стал туда соваться. В то же время, они должны быть достаточно близко, чтобы воровать скот. Детективы довольно долго брели прямо, пока, споткнувшись об очередное переплетение корней, Митч не заявил:

- Всё, достаточно. Привал.

Ларри, удовлетворённо крякнув, скинул с плеч свою сумку. Он был любителем цивилизации и шума лошадиных повозок за окном, а лес со всеми своими оврагами, буреломами, уходящими из под ног болотными кочками, дикими голодными животными, отсутствием горячего душа и мягкой постели, вечно сырым хворостом и неуёмной мошкарой его почему-то угнетал. Митч присел на пенёк и принялся набивать трубку.

- Тут и остановимся, - сказал он, утрамбовывая в широкой чаше табак.

- А ты представляешь, где это твоё «тут» находится? – спросил Ларри, распаковывая вещи.

- Партнер, я полностью не уверен, но у меня есть все основания предполагать, что моё «тут», - Митч театрально провёл рукой вокруг в воздухе, призывая напарника оценить окрестности, - живописно раскинулось в уютном местечке как раз между чертовыми куличками и его же рогами.

- А как же мы найдём дорогу обратно? - занервничал Ларри, тревожно осматривая крошечную полянку, на краю которой они оказались, и не желая признаваться себе в том, что давно уже потерял направление.

- Не волнуйся, все под контролем, – Митч указал на пенек под собой, – Вот смотри. Мох растет только на южной стороне пенька… или на северной… - Митч сдвинул шляпу на лоб и почесал в затылке, - а может на западной?

- На восточной? – не удержался и съехидничал Ларри.

Митч начал невозмутимо раскуривать трубку, окутывая себя клубами сизого дыма. Временами, а времена эти наступали все чаще, Ларри просто бесился от вечного спокойствия своего напарника и начинал подозревать, что с возрастом инстинкт самосохранения ослабевает в силу старческого маразма.

- Да какая разница, в общем-то? Главное – мох всегда покрывает только одну сторону пенька! – в конце концов, ошарашил младшего детектива Митч.

Ларри по кругу обошел самозабвенно пыхтящего трубкой партнера. Потом еще раз.

- Митч, а если пенек со всех сторон зарос мхом?

- Значит, наша ловушка усовершенствовалась и приобрела элемент реалистичности, теперь мы – не просто туристы, а заблудившиеся туристы. Разбойники просто не смогут пройти мимо такого лакомого кусочка.

Ларри, похоже, смирился с неизбежным. Еще раз героически поборол искушение огреть напарника ближайшей корягой по голове и сделал пару глубоких вдохов.

- Ну, хорошо. Ты разведи костер, а я поставлю палатку, - наконец изрёк Митч.

Ларри справедливо рассудил, что у костра, да еще и в палатке ночные ужасы сами собой растворятся во тьме, и молча согласился. Он представил ночевку под открытым небом, с назойливыми насекомыми и прочей мелкой живностью, внутренне передернулся и отправился собирать хворост.

***

Митч в два счёта разобрался с палаткой, а вот Ларри всё возился с влажным хворостом, огонь не хотел заниматься. Зря потратив полкоробка спичек, Ларри в сердцах плюнул:

- Митч, тут все мокрое! Никак не загорается!

К Митчу вновь вернулся покровительственный тон старого путешественника, обошедшего полмира на своих двоих. А Ларри… Ларри предпочитал дилижансы.

- Уступи место профессионалу. А пока я тут копаюсь, возьми котелок да сваргань чего-нибудь съестного, - Митч глянул на кусочек неба, видневшийся над полянкой, и указал пальцем на начавшие мерцать звёзды, - вот это – Созерцатель, а вот то - Крин. Значит вот там - север, а чтобы вернуться, нам нужно идти туда, - он махнул рукой, указывая направление. Ларри внутренне вскипел оттого, что старый пройдоха, очевидно, забавлялся над ним, когда говорил, что они заплутали.

Тем временем, над влажным хворостом уже начал виться дымок. Ларри и не подозревал, что Митч так легко приспосабливается к суровым условиям леса. Нет, конечно, партнёр рассказывал о том, что он побывал там-то и там-то, на кого-то охотился, поймал такую вот рыбину, но… Рассказывать был горазд каждый, а в этом профессионале хорошенько выпить и посидеть у камина, закутавши объемистое пузо в плед, сложно было заподозрить еще и любителя диких мест.

Ларри нашел в рюкзаке потрёпанный жизнью закопченный котелок и задумался, как бы отомстить Митчу своими кулинарными способностями. Готовить Ларри умел и любил, как и покушать, да вот только остатков еды, наскоро скиданных в сумку, обнаружилось исчезающе мало.

Спустя час друзья сидели у весело потрескивающего костра и хлебали из котелка некую жидкость странного вида и еще более странного запаха. Митч задумчиво смотрел в свою ложку. В зеленоватой жиже плавал какой-то бесформенный ошметок. Детектив хмыкнул и отправил ложку в рот.

- Слушай, выглядит это варево отвратительно, но запах сводит меня с ума, а вкус превосходный! Как тебе это удалось?

- Ну что ж, – теперь уже Ларри перешел на покровительственный тон, - сначала я отправился к озеру рядышком…

- Эй, нет тут никакого озера, – заметил Митч.

- Теперь, когда я об этом думаю, то понимаю, что больше оно походило на болото, – злорадно сказал Ларри, - Это и объясняет цвет.

- А дальше? - голос Митча был как всегда спокоен.

- А дальше, в рюкзаке нашлась картошина, немного лука, морковка. Щепотка соли, гвоздичка, лаврушечка, смесь перцев и…

- А откуда такой дьявольски питательный бульон? Ты о чем-то умолчал?

- Ну, супчик явно требовал мяса. Для нажористости, понимаешь?

Митч кивнул.

- Так я наковырял каких-то личинок и закинул в варево! – в тайне Ларри надеялся хоть немного смутить своего партнера.

- Все средства хороши, чтобы не помереть с голоду в экстремальных условиях, – глубокомысленно заметил Митч и отправил в рот очередную порцию похлебки, - А что за странный такой привкус? Никак не могу понять…

- Это грибочки, – с готовностью подсказал Ларри и добавил пару выдуманных подробностей, – такие фиолетовые, с желтыми пятнами. Выглядели съедобно. Вон на той полянке насобирал.

- Никогда таких не видел. Ну ладно, будем надеяться на лучшее, - последняя кулинарная подробность, кажется, возымела действие к вящему удовольствию Ларри. Митч порылся в сумке на предмет хоть какой-нибудь бумаги, и, не найдя, печально возложил руки на брюхо в ожидании неминуемого приступа диареи.

***

Спустя полчаса Митч, к своему удивлению, был жив и вполне здоров. Он негромко травил байки, прислушиваясь – не хрустнет ли где ветка под ногой крадущихся разбойников, не булькнет ли его желудок, но лес и организм хранили угрюмую тишину. Старший детектив как раз заканчивал очередную историю своей молодости о работе в полиции:

- И самое смешное, что на следующий день после его первой любовницы пришла другая, чтобы создать ему алиби. Обе так дорожили своим хахалем, что пытались его выгородить одновременно! А бедолага сидел в изоляторе и не знал, что творится за стенами. Ну, я тех подруг и познакомил между собой, а потом ещё и с третьей. Ты бы видел эту жаркую встречу! Ставки делали всем отделением. А сразу после выяснения отношений дамочки как-то поутихли, пошушукались в уголочке и решили уже против кобеля своего показания дать. Так и выяснилось, кто стащил камни.

Ларри любил, когда Митч рассказывал что-нибудь из своего богатого ищейского опыта, и даже чуть завидовал ему, но вслух никогда об этом не говорил. Не хотел давать ему ещё один повод посмеиваться над собой.

Вдруг из глубины леса донесся леденящий душу волчий вой, и детективы сразу замолкли, внутренне подобрались и, поняв друг друга с полувзгляда, тихо встали и скрылись в густых зарослях. Одинокий костёр на опустевшей поляне продолжал ярко гореть. Вой раздался ещё раз, на этот раз громче и как будто ближе. Ларри нащупал у пояса свой верный стилет, который брал на опасные дела. Догадки догадками, но что если это и впрямь оборотень-одиночка, любящий попутешествовать? Да и с обычными волками встретиться вовсе не хотелось. Внезапно Ларри почувствовал, что их план был просто идиотским.

До них стал доноситься треск ломаемых веток и топот – неизвестное существо явно не боялось себя обнаружить. Это очень настораживало, ведь чем сильнее зверь, тем меньше у него причин прятаться. Вой прозвучал ещё раз, теперь так громко, что уши были готовы разорваться от его яростного, безумного натиска. И с этим воем на поляну на четвереньках выскочило невообразимо лохматое существо.

Друзья не сразу поняли, что перед ними человек – нечесаные седые волосы плавно переходили в спутанную бороду до пупа, которая почти сливалась с потрепанными и явно самодельными одеждами из разномастных шкур животных. Одеяние венчало подобие капюшона, сделанное из целой головы медведя. Обувью пришелец похвастаться не мог – Ларри сразу же поплохело, как только он представил каково ходить по лесу босиком.

Мужчина, а скорее старик, остановился как вкопанный, воззрившись на палатку и весело потрескивающий костёр. Детективы почувствовали, что не смогли бы выдать себя словом, даже если бы очень захотели – дар речи покинул их, в отличие от странного человека, к которому, кажется, пришла тяга поговорить с самим собой.

- Чур меня, чур-чура, - прошептал он надтреснутым старческим голосом, - Исчезни, наваждение! Испарись, дух! – замахал он руками на костёр, но тот продолжал невозмутимо гореть. Старик обошёл огонь на четвереньках, принюхиваясь и морщась. Потом он залез в палатку и, судя по звукам, начал обыскивать там каждый уголок, непрестанно бормоча невнятную околесицу.

- Давай, Митч, чего ждём? Со стариком и сами управимся, – прошептал Ларри, который опомнился раньше приятеля, и грозно двинулся вперёд – негоже было упускать столь удачную возможность.

Обойдя палатку с двух сторон, детективы с импровизированным матерным, но от этого даже более воодушевляющим боевым кличем накинулись на неё сверху. Конструкция, старательно сооружённая Митчем, прогнулась под двойным весом и рухнула, погребя под собой кричащего и брыкающегося старика. Ларри для верности пару раз сунул наугад кулаком, по сдавленным охам понял, что попал куда следует, и схватил в охапку то место, где по расчётам находилось туловище незваного гостя. Митч помогал в борьбе, но не слишком ретиво – пускай молодежь повеселится вволю. Через пару мгновений схватка была окончена, и замотанный в кулёк пришелец прохрипел под тяжестью детективов:

- Пустите, демоны!

- Сейчас мы тебя оттуда вытащим, дед. И чтобы без резких движений, усёк? – сказав это, Ларри встал с пленника и освободил его голову из складок материи.

Человек вскинул голову, в глазах его отразился первобытный ужас, он закричал нечто неразборчивое и бросился бы бежать, если бы не Митч, своевременно плюхнувшийся ему на ноги. Ларри присел на корточки перед скорчившимся на земле стариком и попытался с ним заговорить:

- Дедуль, ты кто?

- Изыди, адское отродье! – не очень разборчиво проверещал старик, жмурясь и отплёвываясь.

- Ответь на пару вопросов и катись на все четыре стороны, – не обратив внимания на реакцию пленника, Ларри предложил разумную, как ему показалось, сделку.

- Тебя здесь нет! О, голос в голове, утихни, наконец, – старик уже почти плакал, все еще не открывая глаз, - Все погибли, погибли! Вы просто призраки прошлого, которые пришли как испытание моей веры!

- Нет, я здесь есть! – Ларри не сдавался, - И я не дух, - в доказательство своих слов он щёлкнул пленника по носу. На удивление, это помогло. Он немного притих и даже перестал брыкаться. Потом медленно приоткрыл левый глаз и робко, с надеждой спросил:

- Люди?

***

Чтобы добиться более-менее связного рассказа, потребовалось все терпение, которым располагал Ларри, два часа времени и остаток все ещё горячего супчика из котелка. В конце концов, детективы были вознаграждены удивительной историей отшельника.

Он долго не мог поверить в то, что видит перед собой настоящих живых людей. Старик недоверчиво приглядывался, ощупывал, даже принюхивался, что выглядело бы даже комично, если бы не его внешность. В глубине кое-как обкромсанных волос виднелось донельзя грязное, сморщенное личико с длинным костистым носом и ртом с несколькими желтыми зубами. Забавно, но жизнь на лоне природы явно пошла организму на пользу – фигура старика была подтянутой, даже атлетической, если сделать скидку на возраст. Но самым странным были его глаза – бледно-голубые глаза сумасшедшего, в которые хотелось смотреть бесконечно, смакуя страх, невольно подкрадывающийся к сердцу. Глаза эти, казалось, видели бессчетное количество жизней, миров и времен. Видели невидимое, непознанное, непознаваемое.

Едва старик успокоился и разговорился, его было уже не остановить. Он рассказывал с остервенением человека, который много лет провел в одиночестве, а теперь вдруг нашел собеседника. Временами его было тяжело понимать – он сглатывал звуки, целые слова. Иногда надолго замолкал, словно его разум блуждал где-то далеко.

Его звали Чад, и вёл он жизнь отшельника уже довольно давно – не то семь, не то десять зим – за временем он следил только первые три года. Он родился и прожил полжизни в маленькой рыбацкой деревеньке Старые Свары на берегу Пенного моря. Так и остался бы он там до самой смерти в спокойствии, но однажды к ним в деревню пожаловал проповедник.

Странствующий и, похоже, тронувшийся умом старец, призывал людей отринуть всё мирское и уйти жить в лес вдали от цивилизации. Он вещал, что грядёт великий потоп, который смоет всех разумных существ, кроме тех, кто проникнется единением с природой и предпочтёт отшельничество среди лесов и зверей. Деревенский люд его долго терпел, но, в конце концов, он надоел им своими завываниями про мокрый конец света, и его выгнали из деревни, как водится, хорошенько поколотив.

В тот же день Чад прогуливался на опушке леса и собирал орехи, как вдруг услышал оглушительный шум, треск брёвен и душераздирающие вопли людей. Он оглянулся и увидел, что его родную деревню захлёстывают волны, одна выше другой. Тогда он бросился бежать, а при нём остались только нож да кресало с кремнем.

Тут Митч припомнил, что лет восемь назад Пенное море было действительно очень неспокойным, особенно к западу от Венты. До города то и дело доходили новости о новых деревнях, которые по самые макушки крыш уходили под воду или были разрушены необычайно высокими волнами. Выходило, что предсказание проповедника случайным образом подтвердилось.

Митч подумал, как часто то, что люди не могли или не хотели объяснить, приписывалось могучему року. С другой стороны, будь он на месте Чада и видь наводнение своими собственными глазами, то возможно и сам бы отправился мастерить себе комнатку в каком-нибудь уютном дупле.

Чад брёл, не разбирая дороги, все дальше и дальше, питался корнями и ягодами, пока не нашел место, в котором ему захотелось остаться. Он рассказал, что неподалёку у него есть скромная землянка. Благодаря тому, что он долгое время работал лесничим и знал повадки многих зверей, ему удавалось выживать год за годом, несмотря на солидный возраст. Однако, никогда не встречался ему другой человек, что не удивительно в этой части Гривского леса. Ближайшим поселением был Бычий Брод, но его жители промышляли больше рыболовством да скотоводством: лес был труднопроходим и недружелюбен, а грибов да ягод хватало по ближним перелескам. Немудрено, что такой малообразованный и легковерный человек серьёзно проникся идеей конца света, уверовав в то, что он – последний на этой богами проклятой земле.

Изредка ему чудились голоса, что перекликались в лесу, но он считал это наваждениями. А блудных овец начал находить недавно, так как зверья попадалось всё меньше, и он начал отходить всё дальше от землянки, иногда натыкаясь на заблудший скот, который углублялся в лес в поисках сочной травы и ещё не опавших листьев кустарников.

***

Детективы и Чад отправились в землянку, где им удалось поспать несколько часов, пока их не разбудили надоедливые птицы, которые наслаждались последними тёплыми денёчками и не спешили улетать на юг. Они долго возвращались обратно, а как только вышли из леса, Митч указал отшельнику направление на Венту, посоветовав держаться подальше от Бычьего Брода и не разговаривать с его жителями. Ларри забрал у старика все одежды, отдав ему запасной комплект из походной сумки.

- Бедняга, – промолвил Митч, наблюдая, как старик пробирается сквозь траву по направлению к тракту, - Есть такой тип людей, которые всегда ждут конца света. Им только намекни на скорый апокалипсис, и они сразу подхватят и разнесут идею.

- Но Чад явно к ним не принадлежит, - задумчиво сказал Ларри, - Как ты думаешь, кем был тот проповедник?

- Ну, - Митч почесал в затылке, сдвинув шляпу на лоб, - это мог быть любой сумасшедший. Но точно могу сказать, адепты Нэнси бы такую проделку одобрили.

- Я не силен в теологии, ты же знаешь.

- Где-то читал, что Нэнси - некий архетип проказника-хитреца, которого хлебом не корми, дай только кого-нибудь обмануть. Этакий не то демон, не то божок. Любит менять обличия, шутить. Чаще шалит по мелочи, но некоторые принимают его проделки слишком близко к сердцу, и иногда случаются такие вот... казусы.

- Мерзопакостный тип, судя по всему, – хмыкнул Ларри.

- О, он не то чтобы злой, просто иногда не может удержаться. Шутит ради шутки, обманывает ради хитрости. Мне кажется, он бы тебе понравился, – улыбнулся Митч, заговорщически подмигивая, – Жаль, не спросил нашего седого друга, не было ли в облике миссионера чего-нибудь паучьего. Нэнси еще называют королём пауков.

Следующие несколько часов партнеры провели плодотворно – Митч с видом знатока давал указания, а Ларри занимался кройкой и шитьем, стараясь, чтобы стежки получались как можно менее заметными. Наконец, исколовший себе пальцы иглой, а оттого особенно злой, Ларри обозрел творение своих рук. Выглядело оно чудовищно.

***

Солнце уже закатывалось за горизонт, когда весело насвистывающий похабную песенку Митч и Ларри, согнувшийся под тяжестью своей ноши, подошли к Бычьему Броду. Их встретили лай деревенских собак и Дрон Кривозуб, выбежавший навстречу, бестолково размахивая руками.

- Никак вернулись? Уложили супостата?

- Еще как уложили, – крякнул Ларри, скидывая шкуру на землю, – Насилу выследили паршивца, чуть ноги в лесу вашем не переломали. А потом чудовище это как завоет, как на нас выскочит!

Вокруг детективов довольно быстро собралась толпа, некоторые подозрительно держали вилы и цепы. Митч заметил лохматую седую бороду деревенского старосты. На Ларри снизошло вдохновение, и он возвысил голос:

- Сначала думали, что оно нас сожрет одним махом, вон зубищи какие огромные. Мы стреляли из арбалетов, но твари были нипочем наши болты! Три часа мы бились со страшилищем, жизни своей не щадя для вашей безопасности. Не единожды мы были на волосок от ужасной смерти, но чудом избегали когтей монстра. Он все нападал, а мы отступали, покуда отступать было уже некуда. Он загнал нас в овраг, схватил Митча, но тут я достал свой славный стилет и поразил тварь прямо в глаз!

Толпа возбужденно выдохнула, заметив стилет, до сих пор торчащий из пустой глазницы чучела. Одежда Митча действительно выглядела так, как будто она побывала в мясорубке – от плаща остались жалкие лохмотья, рубашка была разодрана в нескольких местах и испачкана чем-то очень похожим на кровь. Еще в лесу Ларри с великим удовольствием посвятил целых полчаса приведению обычно безукоризненного наряда Митча в столь плачевное состояние.

- Но тварь не издохла! Она отшвырнула меня, кажется, сломав руку, – Ларри тоже выглядел неважно, левая рука была упакована в импровизированную шину. Он перевел дух и отхлебнул пива, которое кто-то любезно ему поднес.

- И тут Митч собрал последние силы, схватил чудовище и сломал ему хребет! Целый час еще гадина каталась по земле, пытаясь нас зацепить, но потом все же издохла. К сожалению, она оказалась слишком тяжелой, и пришлось довольствоваться только шкурой. Смотрите, добрые люди, от какого ужаса мы вас избавили!

Появилось больше факелов. Народ подходил, разглядывал длинные клыки и острые когти ужасной твари, возбужденно переговаривался, охал, ахал, всхлипывал. Затем толпа расступилась, пропуская старосту Гизмо.

- Значит, вы утверждаете, что убили чудовище, которое таскало наш скот? – старец склонился над шкурой, пристально ее изучая. Ларри постарался на славу - в неверном свете факелов швы были совершенно незаметны. Перед оторопевшими крестьянами лежал огромнейшая мохнатая шкура с рысьими лапами, увенчанная медвежьей мордой с длинными клыками. Голову украшали острые козлиные рожки, а противоположный конец – шикарный хвост черно-бурой лисицы. За основу были взяты одежды Чада, но кое-какие материалы они прихватили у него в землянке.

- Ну что же, это не оборотень. Никогда раньше я даже не слышал о такой твари, - заявил Гизмо.

- А я говорил, что рога лишние, – еле слышно шепнул Митч на ухо партнеру. Тот отмахнулся.

Староста откашлялся, симулируя смущение, подошел вплотную к детективам и недобро осклабился:

- Господа, вы, конечно, можете одурачить бедных крестьян своей жалкой подделкой, но я вам за нее платить не намерен, - он повернулся к жителям деревни, - люди, разве вы не видите, что вас подло обманывают! Никогда лапа подобного существа не ступала по земле. Да и вообще, – староста презрительно пошевелил чучело носком ботинка – все словно белыми нитками шито!

Толпа зашумела как лес при сильном ветре, а вперед вышел двухметровый статный мужик с обожженным лицом, наверняка местный кузнец. Раздался его гулкий бас:

- Я говорю, переломать кости проходимцам!

Последовало несколько одобрительных выкриков из толпы. Крестьяне с удовольствием послушали рассказ о битве с чудовищем, полюбовались на его шкуру, но были явно не в настроении расставаться с тяжко нажитыми денежками.

- Да вы что, остервенели! – возмутился Ларри, – Мы рисковали жизнью, чтобы спасти ваш скот, а вы… В этих краях так понимают благодарность? Да мы кровь проливали!

- Небось стащили это чучело в комнате страха, – мерзко рассмеялся староста, чувстыуя за собой силу.

- Уважаемый Гизмо, мы глубоко оскорблены вашим недоверием. Более того, убеждены, что вами движет жадность. Но мы заключили контракт на очень простых условиях. Мы приносим вам шкуру монстра, который терроризирует окрестности, а вы платите нам шесть десятков серебром. Вот чудовище, – Ларри пнул ни в чем не повинное чучело, – гоните денежки и разойдемся с миром.

- Меня выбрали на должность старосты не для того, чтобы транжирить общественные средства. Будущее этих людей зависит от моего решения. Что я им скажу, когда завтра пропадет очередной барашек или лошадь?

- Но вы, при всем уважении, никак не похожи на специалиста по сверхъестественным чудовищам. Я требую, чтобы понимающий в этом деле человек, если среди вас есть такой, пришел сюда и установил истину. Это будет справедливо. Или у вас здесь под справедливостью понимают незаслуженное избиение?

- Ты что делаешь? – шикнул Митч, но Ларри, похоже, был уверен в своих действиях с отчаянием обреченного. Некоторые в толпе одобрительно загомонили. Староста пожал плечами.

- Ульф, ты здесь? – спросил он, - Будь любезен, осмотри шкуру и засвидетельствуй ее фальшивость.

- Ульф Черная Грива, потомственный шаман. К вашим услугам, господа, – из толпы вышел высокий худощавый мужчина среднего возраста, облаченный в длинный серый плащ. Пышная копна черных как смоль волос, которые живописно спадали ему на плечи, подтверждала его прозвище. На лбу они были прихвачены медным обручем. Образ довершала аккуратно подстриженная бородка и длинный посох, увенчанный фантазийным переплетением корней. На поясе мужчины висел чехол с бубном, который приглушённо позвякивал при каждом шаге. Митч удивленно вскинул брови – Ульф не очень соотносился с тем представлением, которое детектив имел о шаманах. Бесноватые ужимки, пляски вокруг костра, бессвязные вопли после кружечки мухоморного чая не очень-то вязались с внешностью Ульфа. Он производил впечатление опасного человека, к тому же, обладающего немалым авторитетом.

- Итак, господа, вы желаете, чтобы я провел экспертизу сего славного трофея, – сказал Ульф глубоким, хорошо поставленным голосом профессионального психолога. Ларри кивнул. Шаман подошел к шкуре, присел на корточки, оттянул кожу на пасти медведя, посчитал зубы. Потом с видом специалиста потыкал посохом там и сям.

Ларри почувствовал настоятельную потребность подойти к шаману и по-тихому переговорить по душам, но двухметровый кузнец положил ему руку на плечо и, широко улыбаясь, покачал головой. Ларри сглотнул. Шаман уныло поковырял ногтем выглядывающую из-под шерсти нитку. Митч оглянулся по сторонам, прикидывая пути бегства. Оных не оказалось – со всех сторон стояли крестьяне, в большинстве своем здоровые, привыкшие к тяжелой работе мускулистые мужчины. Большая часть из них сжимала в руках сельскохозяйственный инвентарь: косы, вилы, мотыги и ситуация подсказывала, что сейчас ими движут отнюдь не земледельческие чаяния. Плечи Митча опустились, в желудке неприятно похолодело. Наконец, Ульф Черная Грива поднялся, отряхнул одеяние от прилипших шерстинок, улыбнулся подозрительно белозубой улыбкой и неожиданно заявил:

- Что ж, на своем веку я повидал множество мерзких тварей, но то, что вы видите перед собой, – последовала драматическая пауза, во время которой Ларри плавно позеленел, - не сравнится ни с одной из их по кровожадности и хитрости. Узрите беоморфа, друзья! Тварь из Пограничных Измерений! Этот монстр может менять свой облик, а также обладает ядовитыми клыками, взглядом, обращающим всё живое в камень, и смертоносными когтями, которым нипочём любая сталь, - детективы шумно выдохнули, не веря своей удаче. Толпа синхронно ахнула, у старосты отвисла челюсть, а шаман продолжил, - поблагодарите наших храбрых спасителей и вручите им причитающиеся деньги, ибо, уверяю вас, убить такое чудовище – великий подвиг!

- Уважаемый шаман, позвольте и мне поближе осмотреть трофей, - староста, похоже, никак не мог смириться с поражением, но Ульф властным взмахом посоха пресек его попытку приблизиться к шкуре.

- Не стоит. Магические эманации, которые все еще исходят от этой тленной оболочки, достаточно сильны, чтобы нанести вред здоровью неподготовленного человека. Не стоит искушать судьбу. Господа детективы, вы хорошо себя чувствуете? – внезапно повернулся он к партнерам.

- Эээ… Голова болит, знаете ли, – нашёлся Ларри. Митч молча кивнул и потер лоб, болезненно скривившись.

- Вот видите! Им здорово повезло. Обычно, даже кратковременный контакт с источником магии такой силы вызывает галлюцинации, потерю сознания и даже смерть. Впрочем, наши спасители, уверен, не раз и не два имели дело с потусторонними тварями. Уважаемый Гизмо, – тяжелый взгляд шамана нашел глаза старосты и впился в них как изголодавшийся вампир, – вы, кажется, сильно устали. Вручите награду нашим друзьям и отпустите их с миром.

- Да, конечно, - Гизмо как-то стушевался, мгновенно превратившись в согбенного годами старца, хотя еще минуту назад просто лучился бодростью.

- Возьмите, пожалуйста, – он извлек из складок одежды небольшой мешочек, и дрожащей рукой протянул его Ларри, – Возьмите за труды. Извините, если что не так.

- Спасибо, – не веря своей удаче, Ларри взял мешочек и спрятал его в карман, даже не заглянув внутрь.

- Может останетесь отдохнуть с дороги? У меня и свободная комната есть, – промямлил староста.

- Нет, спасибо. Нам надо идти. Дела не ждут, – отнекался Ларри, ухватил Митча и потянул его за собой.

- Я провожу наших друзей до ограды, а вы все расходитесь по домам. И даже не подходите к шкуре, я позже заберу ее к себе. Из неё можно сварить очень ценные зелья, – шаман последовал за детективами в полной уверенности, что никто не наберется смелости ему прекословить. В конце концов, шаманы – народ вредный, могут и проклясть сгоряча.

За ветхим плетнем, который должен был бы защищать подступы к деревне, но на деле служил лишь номинальной границей поселения, шаман дал знак остановиться.

- Пятьдесят мне, десять вам, - без предисловий сказал Ульф.

- Но это же грабеж! – к Ларри уже вернулось самообладание.

- А шкура – самая плохая подделка из тех, которые я видел.

- Тогда ты, наверное, никогда не был в Вентийском Музее Естественной Истории! Десять тебе, пятьдесят нам.

- Я спас вам жизнь, недоумки. В любой момент я могу вернуться и рассказать об обмане. Сорок пять мне, пятнадцать вам, - наседал Ульф.

- Да ты еще зелий с эликсирами из нее на золотой наваришь, мошенник! – Ларри всегда легко заводился и сейчас готов был до последней капли крови отстаивать гонорар.

- На три, – ухмыльнулся шаман. Детектив и Ульф обменялись понимающими взглядами, признавая друг в друге истинных профессионалов, – Давайте поровну!

- Поровну! – оживился Ларри. – Всем по двадцать монет!

- Нееет, тридцать мне, тридцать… - локоть подкравшегося со спины Митча прицельно врезался ему в затылок, и шаман беззвучно осел, разметав по притоптанной траве роскошную шевелюру. Бубен жалобно звякнул, ударившись о землю.

- Отлично! – довольные партнеры пожали друг другу руки. Давно уже работа в команде не доставляла такой радости. Митч взял у Ларри мешочек, отсыпал из него десять монет и, к удивлению Ларри, положил их в карман шамана.

- Ну, мы же честные люди, не так ли? – подмигнул он партнеру. И друзья быстро зашагали в сторону города, стараясь как можно быстрее отдалиться от Бычьего Брода на безопасное расстояние.

***

Когда деревенька окончательно погрузилась во тьму, а в небе начали зажигаться звезды, тот, кто называл себя Ульф Черная Грива, поднялся, отряхнул плащ и потер затылок, на котором уже начала образовываться шишка. Шаман расправил плечи и положил было руку на бубен, намереваясь навлечь на головы обидчиков какое-нибудь особенно гнусное проклятье, но тут в кармане что-то звякнуло. Ульф запустил туда в руку, на ощупь сосчитал монетки и неожиданно рассмеялся. Серый плащ прощально колыхнулся, увлекаемый внезапно усилившимся ветром, а высокая фигура безмолвно растворилась в тенях, как и несколько больших пауков, неотступно следовавших за ней. Тучи разошлись, и на небе появилась полная луна. Она со знающим видом подмигивала.

***

Стражник, следивший за главными воротами Венты, проводил взглядом странного путника. Старик, заросший седыми волосами, неспешно вошел в город и направился в сторону рынка. На плече у старика висела объемистая кожаная сумка, из которой торчал хвост куницы. Охотник, который идет продавать добытые в лесу меха – зрелище вполне обыкновенное, особенно в это время года. Рука стражника, потянувшаяся было почесать в затылке, натолкнулась на сталь шлема. Блюститель порядка в сердцах плюнул, и тут до него дошло, почему старик показался таким странным. Дело было не в слишком просторной рубахе, спадающих штанах, подпоясанных кожаным ремешком – подумаешь, может, за сыном вещи донашивает. Странным было другое – охотник шлепал по мостовой босыми ногами.

Чад внял советам Ларри, посему купцам на рынке не удалось его слишком сильно обсчитать. Продав драгоценный мех, старик ощутил себя настоящим богатеем – столько денег он никогда доселе не держал в руках. На радостях, бывший отшельник заглянул в ближайшую пивную. Изрядно изменившиеся за долгие годы цены заставили его вновь почувствовать себя нищим, но не это главное. От непривычного городского окружения – дикой какофонии лошадиного ржания, криков разносчиков, грязной брани и тяжелого, неприятного запаха потных человеческих тел, который перебивал даже зловоние, доносившееся из канализации, у Чада разболелась голова. Он еще раз пожалел, что встретил на своем пути детективов. Возможно, прогнозы проповедника и не оправдались, но жизнь на природе уже успела полюбиться ему. Вот только жаль, не было там никакого общества.

«Что ж, решено! – подумал Чад, - Поспрашиваю народ и, быть может, прибьюсь к какому-нибудь каравану в Тилгорион. Буду жить с друидами, предаваясь на лоне природы неспешному самосовершенствованию. Но первым делом… первым делом в бордель!»

интересней первого будет!

кстати, о первом. он уже закончен?

Спасибо, Вет.

Дак ты же его уже прочитал, ты писал. Закончен. В первом посте обе части 

хах))) я думал вы там будет там раскрывать тему со светящейся плесенью...)

Не, ну там фишка в том, что так оно всё и было и призрак этот реально убивал, просто веских материальных доказательств не существует, посему Ореа им не поверил. Но мы-то с вами понимаем, что так оно и было...

Плюс к этому, там и так уже рассказ охуевший по размерам был. Ещё чуть-чуть и новелла. Так что, пора заканчивать  

[Вентийские Истории]

А вот и второй рассказ, наконец. Ввиду катастрофической нехватки времени публикую только сейчас.

Шкурный интерес

Дрон Кривозуб резко распахнул глаза. Полный ярости волчий вой неприятно резонировал в голове, все еще болевшей от вечерних возлияний. Собаки зашлись бешеным лаем, не иначе кого-то почуяли. Старый гном застонал:

- О, заткнитесь же, наконец! И что только этот хмырь Скло в свою брагу подмешивает?

Голова была готова лопнуть как перезревший арбуз под колесом телеги. Дрон злобно выругался и с тяжелым сердцем отправился пересчитывать вверенных ему овец. Не то чтобы работа пастуха ему не нравилась, просто в последнее время в ночные смены стало беспокойно. Вот и волчий вой всё чаще доносился из окрестных лесов.

- Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Тьфу! – с математикой у Дрона были проблемы, как, впрочем, и с остальными видами наук. Собственно, само слово “наука” было ему знакомо исключительно в житейском контексте. “Впредь тебе наука!” – скажет староста Гизмо, если не досчитается овцы, лишит Дрона двухнедельного жалования, да еще и выпорет на потеху деревенской публике.

В последнее время скот начал пропадать все чаще. Конечно, пасти животных ночью на просеках в лесу – идея не очень хорошая, но овчарки сносно следили за тем, чтобы животные не отбивались от стада, а охотники регулярно устраивали облавы на волков, да и пожухшей, но ещё пригодной для скота травы тут осталось заметно больше. Вглубь Гривского Леса забираться не стоило, но его окраины, плавно переходящие в поля, были вполне обжитыми, цивилизованными: обычно зверье сюда не совалось.

- Тридцать две! – Дрон несколько раз пересчитал стадо, загибая пальцы, но ответ всякий раз выходил один – овца пропала. Пастух обреченно зажег факел, прихватил свой старый арбалет, пригодный разве что в качестве дробящего оружия, и отправился на поиски пропажи.

***

Зал собраний деревни Бычий Брод, ближайшего к Венте поселения, был не более чем большим амбаром, приспособленным под нужды общественности. Несколько длинных скамей для самых уважаемых и старых жителей да возвышение для выступающих – вот и все убранство. Слово держал Дрон, окружённый несколькими рядами односельчан.

- Значится, пошел я по следам и вижу – волчьи лапы в грязи отпечатались. Ну, думаю, не беда. Одного зверя-то отгоню с божьей помощью.

- Да ты муху от своей выпивки отогнать не можешь, недотепа! – донеслось из толпы под дружный хохот.

- Дай досказать, Ральф, не перебивай, - Дрон пошлёпал губами, собираясь с похмельными мыслями, - Пошел я по волчьим следам, глядь – а они-то пропали, а дальше – человечьи, будто босой кто шел!

- Да кто ж босиком по лесу шастает? – недоверчиво перебил его высокий бородатый мужик.

- Вот и я об том, брат Ерофей! – горячо затараторил гном, - Оборотни это, знамо дело! Мне бабка сказывала, водились они тута в былую пору! Бросился я бежать оттуда, зело страшно стало…

- Да брешешь ты все. Поди убрела овца, а ты пьяный валялся. Вот и сочиняешь байки, чтоб не побили батогами!

Зал собраний заполнил нестройный хор голосов, норовящих перебить друг друга, только чтобы вставить свое словцо:

- Не, не брешет. Я тоже следы такие видел в поза-ту ночь. Кады барашка не досчитался, да сказывать не хотел. Засмеют, думал.

- И мне баба моя сказывала про следы. За ягодами пошла и заметила. А я ей и не поверил, еще попенял, что мало собрала.

- А мы с братом давеча на охоту ходили, тоже видали. Токмо вроде медвежьи следы были, не волчьи.

- Слушайте, слушайте! Стефан дело говорит! Я тоже видел, когда козу свою в лесу искал. Оборотни это, знамо дело! Надобно охотников вызывать, чтобы выследили гадов.

- Чего же делать будем, господин староста? – несколько десятков лиц обернулось к скамье, с которой поднялся статный старец, облаченный в простые холщевые одежды.

- Я думаю так, - скрипящим голосом начал Гизмо, - пошлем мы Агапку, вьюношу резвого, в город. Пущай найдет там кого-нибудь, дело разумеющего, да подешевле берущего. Коли человек тот тушу оборотневу аль другое свидетельство нам принесет, то заплатим монетою, а коли сгинет в лесу, то и ну его. Верно я говорю?

Крестьяне с завидным единодушием согласились. Скотоводы были рады, что не придётся самим лезть в чащу и искать неведомое чудище с вилами и факелами, а деньги… А что деньги? В конце концов, всегда можно надавать тумаков своим спасителям и прогнать их восвояси.

***

По крыше монотонно барабанил дождь, особенно сильные порывы ветра заставляли стекла дребезжать, но в остальном, в агентстве “Злобный попугай” царила тишина. Даже никогда не затыкающийся Сильвер молчал на своей излюбленной балке. Скорее всего, причиной тому был все еще ловко перевязанный Митчем клюв, который он сосредоточенно пытался освободить, но, быть может, даже попугаем овладела та всеобъемлющая обволакивающая меланхолия, которой предавался старший детектив, сидя у камина, покуривая трубку и прихлебывая хорошее красное вино. Митч, сделав очередной глоток из бокала, внезапно запел хриплым голосом, не попадая ни в одну из существующих нот:

- Пускай в бокале плещется вино,

Что даже цветом радует мне сердце.

Не зря медяк последний отдал за него.

Напиток сей поможет мне согре…

Нескладную песню оборвал хлопок закрывшейся двери, настолько громкий, что даже гроза снаружи смутилась и приутихла. Митч подпрыгнул в кресле и разлил рубиновую жидкость по белой сорочке. Он не ожидал, что его молодой напарник вернётся так скоро, и намеревался в одиночку уговорить припасённую бутылочку.

- А, это ты, - протянул Митч, пытаясь незаметно пододвинуть ногой бутылку, стоящую на полу, куда-нибудь с глаз долой.

С плаща Ларри стекали струи воды, шляпа превратилась в бесформенное нечто, а с ботинок сползала грязь. Лари буркнул:

- А то кто же, - и начал стягивать обувь и сырую одежду.

Пока Лари возился со шнурками, Митч быстро наклонился и попытался упихать вещественное доказательство своего грешка в щель между креслом и журнальным столиком, но бутылка застряла и никак не хотела пролезать дальше. Митч чертыхнулся и заметил, что его накрыла тень коршуном нависшего напарника.

- Ах ты, старый пропойца! Последние деньги просадил, подлец, да ещё и дрова жжёшь почём зря! - Ларри схватил Митча за грудки и начал энергично трясти.

- Пусти, - с трудом прохрипел старший детектив, – есть дело.

- Какое дело? – Ларри просьбу выполнил, но разоряться не прекратил - Да у нас со времён убийства Стивенсон ни гроша не было. Лавочники уже в долг не дают, а дрова, кажется, мы сами скоро рубить будем. Газеты-то уже все сожгли!

Наконец, Митч сумел-таки вклиниться в неисчерпаемый поток стенаний и скороговоркой выпалил:

- Утром прибегал какой-то паренёк из Бычьего Брода. Сказал, что в полиции все отказались, и ему посоветовали обратиться к нам. Дело плёвое. Надо разузнать, кто крадёт овец.

- Странно, обычно крестьяне сами с такими делами управлялась. Брали топоры, вилы да поколачивали разбойников, - Ларри был хмур и неумолимо прав. Если и были это какие-то лихие люди, разбившие зимний лагерь неподалёку в лесу, то полтора десятка жителей Бычьего Брода при желании могли быстро научить их уму разуму.

- В окрестностях деревни слышали наводящий ужас вой, видели странные следы. Говорят, в лесу орудует стая оборотней. Ну, я и предложил наши услуги.

- Подожди. Оборотни? Но это же невозможно? – изумился Ларри, - По крайней мере – маловероятно.

Оборотни, как и любая другая нежить, обитала далеко на юге от Венты. В стародавние времена, в центре озера Гладь разверзся сильнейший магический источник. Невиданный поток энергии поднял из-под земли останки всех некогда умерших, волшебным образом преобразив их в разумных существ. Древние забытые кладбища, располагавшиеся среди руин древнего государства Кальмо, исторгли из себя ходячих мертвецов, озеро стало кишеть мавками, леса – милыми скелетами белочек. Сначала все чурались общения с восставшими, но потом просто приняли факт присутствия беспокойных мертвяков как данность, тем более что большинство из них оказалось вполне нормальными ребятами с открытым – порой буквально - сердцем.

Некоторые историки и географы связывали это событие с колоссальным землетрясением, создавшим облик нынешнего мира (от него вели летоисчисление в Венте и в большинстве других государств). Маги возражали и говорили, что появление источника вызвано заклинанием Зимата Тамизовича, единственного древнего мага, о могуществе которого существовали официальные летописные свидетельства. После него уже никому не удавалось просто так швыряться шаровыми молниями или насылать смертельный холод. Своя точка зрения была и у теологов. Адепты каждого из богов имели свою собственную версию этих событий, суть которой сводилась к вечному универсальному заключению – «На всё воля божья». Истина же, как обычно, была где-то посередине.

Самое интересное началось тогда, когда в некоторых из заново оживших проснулась тяга к приключениям. Недолго думая, костлявые ребята отправились путешествовать во все концы света, пугая путников экстравагантным видом. Да вот беда, отходя на достаточно большое расстояние от озера, нежить теряла силу и вторично падала «замертво». Созвав совет и поворочав кишевшими червями мозгами, мёртвые решили остаться у озера и как-то обустроить свою не-жизнь. Больше для солидности, нежели из потребности, они заняли единственную еще сохранившуюся на берегу озера крепость, подлатали и назвали её Силенция. Возглавил крепость могущественный лич Агрог. С его же легкой костлявой руки всю область вокруг озера, населенную нежитью и окруженную непролазным волшебным лесом стали называть Террифика. С тех пор, единственным местом, кроме этой области, где можно было встретить нежить, была ярмарка на Бесхозных землях, куда два раза в год выбирались представители этого странного народа, чтобы поторговать. На более дальние путешествия у них попросту не хватало запаса живительной энергии.

По прошествии времени Террифика начала притягивать оборотней, вампиров и многих других созданий как спокойное и безопасное место, где никто не будет их сторониться. И если кровопийцы могли преспокойно жить в городах, пробавляясь живительной влагой доноров или животных, то оборотни редко показывали нос из Террифики. Причина, скорее всего, была в том, что большую часть времени они были самыми обычными людьми, которых тоже пугала своя тёмная сторона, а также кусочки кожи с шерстью, которые они выковыривали у себя из зубов по утрам. А потому искали оборотни пристанища в месте, населённом созданиями достаточно неприглядными, чтобы и они чувствовали себя как дома.

- А может, нет никаких оборотней, и это всё же разбойники. Изображают вой волков и рисуют на земле следы хищников, – продолжил свою мысль Ларри.

- Примерно в таком же ключе подумал и я. Жители предлагают награду в шестьдесят серебряников. Не знаю, где они столько наскребли, но эти деньги поправят наше финансовое положение надолго.

Ларри задумался. Они, конечно, были кем угодно, только не охотниками за головами, но времена настали тяжелые. Профессиональное чутье Митча и интуиция Ларри равно подсказывали, что они выкрутятся. Обязательно выкрутятся. Как и всегда.

- У тебя есть план? – деловито спросил младший детектив.

- О, да. Простой и эффективный. Мы идем в лес как туристы, разжигаем костер, устраиваем пикник на свежем воздухе в самой чаще. Затем отходим в укромное местечко и ждём в засаде, пока не появятся они. Разбойники, естественно, уходят с пустыми руками, но с «хвостом». Мы выслеживаем их до лагеря, а потом натравливаем полицию.

- Идеальный план, кроме того места, где мы вызываем полисменов. Если они изловят бандитов, то будут почивать на лаврах, а мы останемся без денег.

- Ты просто ещё не видел контракт, который я составил с тем малым, - Митч взял со стола бумагу и показал напарнику, - Прочитай.

Ларри взял в руки контракт и пробежал глазами по очень лаконичному и оттого очень расплывчатому содержимому.

«Контракт на предоставление услуг Частного Детективного Агентства «Злобный Попугай» (далее Исполнитель) совету поселения Бычий Брод (далее Заказчик).

Исполнитель обязуется в кратчайшие сроки прекратить пропажи скота, принадлежащего Заказчику, за плату в 60 (шестьдесят) серебряных монет. Оплата производится сразу после предоставления доказательств исполненного Исполнителем заказа Заказчика».

Внизу было две подписи: одна, размашистая и красивая, принадлежала Митчеллу Расселу, другая была нацарапанным печатными буквами именем «АГАПА» и принадлежала, надо полагать, некоему Агапе.

- Что ж, контракт составлен так, что мы получим вознаграждение в любом случае, - Ларри взглянул на старинные часы, стоящие в углу комнаты, - Сейчас только миновал полдень. К вечеру обещают прекращение дождя, можно до темноты успеть доехать до Брода, переговорить со старостой и устроить пикник. Собираем вещи?

***

Путь был неблизким, около тридцати миль от границ Венты. Телега, на которой они добирались до Бычьего Брода - на экипаж не нашлось денег - основательно укрепила шишками вся мягкие части тела детективов. К тому времени, как партнеры добрались до деревни, дождь окончательно прошел, и солнце опасно повисло над деревьями, норовя нырнуть за верхушки. Легкий свежий ветерок срывал уже начавшие опадать листья и подолгу игрался ими, прежде чем дать упасть на землю. Шелестела трава, только подчеркивая окружавшую путников тишину, столь непривычную после городского шума.

Бычий Брод располагался по обе стороны мелкой речушки Слюнтяйка, а к северо-западу от него начиналась граница леса. Торговый тракт проходил сквозь деревню, пересекая реку, и тянулся дальше в юго-западном направлении вдоль Слюнтяйки до Распутья, где он раздваивался.

Детективы поговорили с Гизмо, премерзким и, очевидно, скаредным стариком, и отправились прямиком в лес, закинув дорожные сумки на плечи.

Поле, по которому шли детективы, резко упиралась в непролазную стену деревьев. Гривский Лес не зря носил такое название – он действительно походил на спутанную, давно нечесаную гриву. Он был настолько дремучим, что даже днем было сумрачно, ветви деревьев переплетались над головой, образуя плотный покров. Сейчас это было даже на руку – после прошедшего ливня в лесу было совсем не так мокро, как снаружи. Тяжело вздохнув, Ларри и Митч, согнувшись в три погибели, забрались в негостеприимные заросли. Через пару десятков метров стало просторнее и чуть светлее – подлесок сошел на нет, и теперь их окружали исполинские стволы, на которых кое-где росли слабо мерцающие грибы.

По расчетам партнеров, разбойники, если таковые имелись, должны были разбить лагерь так далеко от границ леса, чтобы ни один турист в здравом уме не стал туда соваться. В то же время, они должны быть достаточно близко, чтобы воровать скот. Детективы довольно долго брели прямо, пока, споткнувшись об очередное переплетение корней, Митч не заявил:

- Всё, достаточно. Привал.

Ларри, удовлетворённо крякнув, скинул с плеч свою сумку. Он был любителем цивилизации и шума лошадиных повозок за окном, а лес со всеми своими оврагами, буреломами, уходящими из под ног болотными кочками, дикими голодными животными, отсутствием горячего душа и мягкой постели, вечно сырым хворостом и неуёмной мошкарой его почему-то угнетал. Митч присел на пенёк и принялся набивать трубку.

- Тут и остановимся, - сказал он, утрамбовывая в широкой чаше табак.

- А ты представляешь, где это твоё «тут» находится? – спросил Ларри, распаковывая вещи.

- Партнер, я полностью не уверен, но у меня есть все основания предполагать, что моё «тут», - Митч театрально провёл рукой вокруг в воздухе, призывая напарника оценить окрестности, - живописно раскинулось в уютном местечке как раз между чертовыми куличками и его же рогами.

- А как же мы найдём дорогу обратно? - занервничал Ларри, тревожно осматривая крошечную полянку, на краю которой они оказались, и не желая признаваться себе в том, что давно уже потерял направление.

- Не волнуйся, все под контролем, – Митч указал на пенек под собой, – Вот смотри. Мох растет только на южной стороне пенька… или на северной… - Митч сдвинул шляпу на лоб и почесал в затылке, - а может на западной?

- На восточной? – не удержался и съехидничал Ларри.

Митч начал невозмутимо раскуривать трубку, окутывая себя клубами сизого дыма. Временами, а времена эти наступали все чаще, Ларри просто бесился от вечного спокойствия своего напарника и начинал подозревать, что с возрастом инстинкт самосохранения ослабевает в силу старческого маразма.

- Да какая разница, в общем-то? Главное – мох всегда покрывает только одну сторону пенька! – в конце концов, ошарашил младшего детектива Митч.

Ларри по кругу обошел самозабвенно пыхтящего трубкой партнера. Потом еще раз.

- Митч, а если пенек со всех сторон зарос мхом?

- Значит, наша ловушка усовершенствовалась и приобрела элемент реалистичности, теперь мы – не просто туристы, а заблудившиеся туристы. Разбойники просто не смогут пройти мимо такого лакомого кусочка.

Ларри, похоже, смирился с неизбежным. Еще раз героически поборол искушение огреть напарника ближайшей корягой по голове и сделал пару глубоких вдохов.

- Ну, хорошо. Ты разведи костер, а я поставлю палатку, - наконец изрёк Митч.

Ларри справедливо рассудил, что у костра, да еще и в палатке ночные ужасы сами собой растворятся во тьме, и молча согласился. Он представил ночевку под открытым небом, с назойливыми насекомыми и прочей мелкой живностью, внутренне передернулся и отправился собирать хворост.

***

Митч в два счёта разобрался с палаткой, а вот Ларри всё возился с влажным хворостом, огонь не хотел заниматься. Зря потратив полкоробка спичек, Ларри в сердцах плюнул:

- Митч, тут все мокрое! Никак не загорается!

К Митчу вновь вернулся покровительственный тон старого путешественника, обошедшего полмира на своих двоих. А Ларри… Ларри предпочитал дилижансы.

- Уступи место профессионалу. А пока я тут копаюсь, возьми котелок да сваргань чего-нибудь съестного, - Митч глянул на кусочек неба, видневшийся над полянкой, и указал пальцем на начавшие мерцать звёзды, - вот это – Созерцатель, а вот то - Крин. Значит вот там - север, а чтобы вернуться, нам нужно идти туда, - он махнул рукой, указывая направление. Ларри внутренне вскипел оттого, что старый пройдоха, очевидно, забавлялся над ним, когда говорил, что они заплутали.

Тем временем, над влажным хворостом уже начал виться дымок. Ларри и не подозревал, что Митч так легко приспосабливается к суровым условиям леса. Нет, конечно, партнёр рассказывал о том, что он побывал там-то и там-то, на кого-то охотился, поймал такую вот рыбину, но… Рассказывать был горазд каждый, а в этом профессионале хорошенько выпить и посидеть у камина, закутавши объемистое пузо в плед, сложно было заподозрить еще и любителя диких мест.

Ларри нашел в рюкзаке потрёпанный жизнью закопченный котелок и задумался, как бы отомстить Митчу своими кулинарными способностями. Готовить Ларри умел и любил, как и покушать, да вот только остатков еды, наскоро скиданных в сумку, обнаружилось исчезающе мало.

Спустя час друзья сидели у весело потрескивающего костра и хлебали из котелка некую жидкость странного вида и еще более странного запаха. Митч задумчиво смотрел в свою ложку. В зеленоватой жиже плавал какой-то бесформенный ошметок. Детектив хмыкнул и отправил ложку в рот.

- Слушай, выглядит это варево отвратительно, но запах сводит меня с ума, а вкус превосходный! Как тебе это удалось?

- Ну что ж, – теперь уже Ларри перешел на покровительственный тон, - сначала я отправился к озеру рядышком…

- Эй, нет тут никакого озера, – заметил Митч.

- Теперь, когда я об этом думаю, то понимаю, что больше оно походило на болото, – злорадно сказал Ларри, - Это и объясняет цвет.

- А дальше? - голос Митча был как всегда спокоен.

- А дальше, в рюкзаке нашлась картошина, немного лука, морковка. Щепотка соли, гвоздичка, лаврушечка, смесь перцев и…

- А откуда такой дьявольски питательный бульон? Ты о чем-то умолчал?

- Ну, супчик явно требовал мяса. Для нажористости, понимаешь?

Митч кивнул.

- Так я наковырял каких-то личинок и закинул в варево! – в тайне Ларри надеялся хоть немного смутить своего партнера.

- Все средства хороши, чтобы не помереть с голоду в экстремальных условиях, – глубокомысленно заметил Митч и отправил в рот очередную порцию похлебки, - А что за странный такой привкус? Никак не могу понять…

- Это грибочки, – с готовностью подсказал Ларри и добавил пару выдуманных подробностей, – такие фиолетовые, с желтыми пятнами. Выглядели съедобно. Вон на той полянке насобирал.

- Никогда таких не видел. Ну ладно, будем надеяться на лучшее, - последняя кулинарная подробность, кажется, возымела действие к вящему удовольствию Ларри. Митч порылся в сумке на предмет хоть какой-нибудь бумаги, и, не найдя, печально возложил руки на брюхо в ожидании неминуемого приступа диареи.

***

Спустя полчаса Митч, к своему удивлению, был жив и вполне здоров. Он негромко травил байки, прислушиваясь – не хрустнет ли где ветка под ногой крадущихся разбойников, не булькнет ли его желудок, но лес и организм хранили угрюмую тишину. Старший детектив как раз заканчивал очередную историю своей молодости о работе в полиции:

- И самое смешное, что на следующий день после его первой любовницы пришла другая, чтобы создать ему алиби. Обе так дорожили своим хахалем, что пытались его выгородить одновременно! А бедолага сидел в изоляторе и не знал, что творится за стенами. Ну, я тех подруг и познакомил между собой, а потом ещё и с третьей. Ты бы видел эту жаркую встречу! Ставки делали всем отделением. А сразу после выяснения отношений дамочки как-то поутихли, пошушукались в уголочке и решили уже против кобеля своего показания дать. Так и выяснилось, кто стащил камни.

Ларри любил, когда Митч рассказывал что-нибудь из своего богатого ищейского опыта, и даже чуть завидовал ему, но вслух никогда об этом не говорил. Не хотел давать ему ещё один повод посмеиваться над собой.

Вдруг из глубины леса донесся леденящий душу волчий вой, и детективы сразу замолкли, внутренне подобрались и, поняв друг друга с полувзгляда, тихо встали и скрылись в густых зарослях. Одинокий костёр на опустевшей поляне продолжал ярко гореть. Вой раздался ещё раз, на этот раз громче и как будто ближе. Ларри нащупал у пояса свой верный стилет, который брал на опасные дела. Догадки догадками, но что если это и впрямь оборотень-одиночка, любящий попутешествовать? Да и с обычными волками встретиться вовсе не хотелось. Внезапно Ларри почувствовал, что их план был просто идиотским.

До них стал доноситься треск ломаемых веток и топот – неизвестное существо явно не боялось себя обнаружить. Это очень настораживало, ведь чем сильнее зверь, тем меньше у него причин прятаться. Вой прозвучал ещё раз, теперь так громко, что уши были готовы разорваться от его яростного, безумного натиска. И с этим воем на поляну на четвереньках выскочило невообразимо лохматое существо.

Друзья не сразу поняли, что перед ними человек – нечесаные седые волосы плавно переходили в спутанную бороду до пупа, которая почти сливалась с потрепанными и явно самодельными одеждами из разномастных шкур животных. Одеяние венчало подобие капюшона, сделанное из целой головы медведя. Обувью пришелец похвастаться не мог – Ларри сразу же поплохело, как только он представил каково ходить по лесу босиком.

Мужчина, а скорее старик, остановился как вкопанный, воззрившись на палатку и весело потрескивающий костёр. Детективы почувствовали, что не смогли бы выдать себя словом, даже если бы очень захотели – дар речи покинул их, в отличие от странного человека, к которому, кажется, пришла тяга поговорить с самим собой.

- Чур меня, чур-чура, - прошептал он надтреснутым старческим голосом, - Исчезни, наваждение! Испарись, дух! – замахал он руками на костёр, но тот продолжал невозмутимо гореть. Старик обошёл огонь на четвереньках, принюхиваясь и морщась. Потом он залез в палатку и, судя по звукам, начал обыскивать там каждый уголок, непрестанно бормоча невнятную околесицу.

- Давай, Митч, чего ждём? Со стариком и сами управимся, – прошептал Ларри, который опомнился раньше приятеля, и грозно двинулся вперёд – негоже было упускать столь удачную возможность.

Обойдя палатку с двух сторон, детективы с импровизированным матерным, но от этого даже более воодушевляющим боевым кличем накинулись на неё сверху. Конструкция, старательно сооружённая Митчем, прогнулась под двойным весом и рухнула, погребя под собой кричащего и брыкающегося старика. Ларри для верности пару раз сунул наугад кулаком, по сдавленным охам понял, что попал куда следует, и схватил в охапку то место, где по расчётам находилось туловище незваного гостя. Митч помогал в борьбе, но не слишком ретиво – пускай молодежь повеселится вволю. Через пару мгновений схватка была окончена, и замотанный в кулёк пришелец прохрипел под тяжестью детективов:

- Пустите, демоны!

- Сейчас мы тебя оттуда вытащим, дед. И чтобы без резких движений, усёк? – сказав это, Ларри встал с пленника и освободил его голову из складок материи.

Человек вскинул голову, в глазах его отразился первобытный ужас, он закричал нечто неразборчивое и бросился бы бежать, если бы не Митч, своевременно плюхнувшийся ему на ноги. Ларри присел на корточки перед скорчившимся на земле стариком и попытался с ним заговорить:

- Дедуль, ты кто?

- Изыди, адское отродье! – не очень разборчиво проверещал старик, жмурясь и отплёвываясь.

- Ответь на пару вопросов и катись на все четыре стороны, – не обратив внимания на реакцию пленника, Ларри предложил разумную, как ему показалось, сделку.

- Тебя здесь нет! О, голос в голове, утихни, наконец, – старик уже почти плакал, все еще не открывая глаз, - Все погибли, погибли! Вы просто призраки прошлого, которые пришли как испытание моей веры!

- Нет, я здесь есть! – Ларри не сдавался, - И я не дух, - в доказательство своих слов он щёлкнул пленника по носу. На удивление, это помогло. Он немного притих и даже перестал брыкаться. Потом медленно приоткрыл левый глаз и робко, с надеждой спросил:

- Люди?

***

Чтобы добиться более-менее связного рассказа, потребовалось все терпение, которым располагал Ларри, два часа времени и остаток все ещё горячего супчика из котелка. В конце концов, детективы были вознаграждены удивительной историей отшельника.

Он долго не мог поверить в то, что видит перед собой настоящих живых людей. Старик недоверчиво приглядывался, ощупывал, даже принюхивался, что выглядело бы даже комично, если бы не его внешность. В глубине кое-как обкромсанных волос виднелось донельзя грязное, сморщенное личико с длинным костистым носом и ртом с несколькими желтыми зубами. Забавно, но жизнь на лоне природы явно пошла организму на пользу – фигура старика была подтянутой, даже атлетической, если сделать скидку на возраст. Но самым странным были его глаза – бледно-голубые глаза сумасшедшего, в которые хотелось смотреть бесконечно, смакуя страх, невольно подкрадывающийся к сердцу. Глаза эти, казалось, видели бессчетное количество жизней, миров и времен. Видели невидимое, непознанное, непознаваемое.

Едва старик успокоился и разговорился, его было уже не остановить. Он рассказывал с остервенением человека, который много лет провел в одиночестве, а теперь вдруг нашел собеседника. Временами его было тяжело понимать – он сглатывал звуки, целые слова. Иногда надолго замолкал, словно его разум блуждал где-то далеко.

Его звали Чад, и вёл он жизнь отшельника уже довольно давно – не то семь, не то десять зим – за временем он следил только первые три года. Он родился и прожил полжизни в маленькой рыбацкой деревеньке Старые Свары на берегу Пенного моря. Так и остался бы он там до самой смерти в спокойствии, но однажды к ним в деревню пожаловал проповедник.

Странствующий и, похоже, тронувшийся умом старец, призывал людей отринуть всё мирское и уйти жить в лес вдали от цивилизации. Он вещал, что грядёт великий потоп, который смоет всех разумных существ, кроме тех, кто проникнется единением с природой и предпочтёт отшельничество среди лесов и зверей. Деревенский люд его долго терпел, но, в конце концов, он надоел им своими завываниями про мокрый конец света, и его выгнали из деревни, как водится, хорошенько поколотив.

В тот же день Чад прогуливался на опушке леса и собирал орехи, как вдруг услышал оглушительный шум, треск брёвен и душераздирающие вопли людей. Он оглянулся и увидел, что его родную деревню захлёстывают волны, одна выше другой. Тогда он бросился бежать, а при нём остались только нож да кресало с кремнем.

Тут Митч припомнил, что лет восемь назад Пенное море было действительно очень неспокойным, особенно к западу от Венты. До города то и дело доходили новости о новых деревнях, которые по самые макушки крыш уходили под воду или были разрушены необычайно высокими волнами. Выходило, что предсказание проповедника случайным образом подтвердилось.

Митч подумал, как часто то, что люди не могли или не хотели объяснить, приписывалось могучему року. С другой стороны, будь он на месте Чада и видь наводнение своими собственными глазами, то возможно и сам бы отправился мастерить себе комнатку в каком-нибудь уютном дупле.

Чад брёл, не разбирая дороги, все дальше и дальше, питался корнями и ягодами, пока не нашел место, в котором ему захотелось остаться. Он рассказал, что неподалёку у него есть скромная землянка. Благодаря тому, что он долгое время работал лесничим и знал повадки многих зверей, ему удавалось выживать год за годом, несмотря на солидный возраст. Однако, никогда не встречался ему другой человек, что не удивительно в этой части Гривского леса. Ближайшим поселением был Бычий Брод, но его жители промышляли больше рыболовством да скотоводством: лес был труднопроходим и недружелюбен, а грибов да ягод хватало по ближним перелескам. Немудрено, что такой малообразованный и легковерный человек серьёзно проникся идеей конца света, уверовав в то, что он – последний на этой богами проклятой земле.

Изредка ему чудились голоса, что перекликались в лесу, но он считал это наваждениями. А блудных овец начал находить недавно, так как зверья попадалось всё меньше, и он начал отходить всё дальше от землянки, иногда натыкаясь на заблудший скот, который углублялся в лес в поисках сочной травы и ещё не опавших листьев кустарников.

***

Детективы и Чад отправились в землянку, где им удалось поспать несколько часов, пока их не разбудили надоедливые птицы, которые наслаждались последними тёплыми денёчками и не спешили улетать на юг. Они долго возвращались обратно, а как только вышли из леса, Митч указал отшельнику направление на Венту, посоветовав держаться подальше от Бычьего Брода и не разговаривать с его жителями. Ларри забрал у старика все одежды, отдав ему запасной комплект из походной сумки.

- Бедняга, – промолвил Митч, наблюдая, как старик пробирается сквозь траву по направлению к тракту, - Есть такой тип людей, которые всегда ждут конца света. Им только намекни на скорый апокалипсис, и они сразу подхватят и разнесут идею.

- Но Чад явно к ним не принадлежит, - задумчиво сказал Ларри, - Как ты думаешь, кем был тот проповедник?

- Ну, - Митч почесал в затылке, сдвинув шляпу на лоб, - это мог быть любой сумасшедший. Но точно могу сказать, адепты Нэнси бы такую проделку одобрили.

- Я не силен в теологии, ты же знаешь.

- Где-то читал, что Нэнси - некий архетип проказника-хитреца, которого хлебом не корми, дай только кого-нибудь обмануть. Этакий не то демон, не то божок. Любит менять обличия, шутить. Чаще шалит по мелочи, но некоторые принимают его проделки слишком близко к сердцу, и иногда случаются такие вот... казусы.

- Мерзопакостный тип, судя по всему, – хмыкнул Ларри.

- О, он не то чтобы злой, просто иногда не может удержаться. Шутит ради шутки, обманывает ради хитрости. Мне кажется, он бы тебе понравился, – улыбнулся Митч, заговорщически подмигивая, – Жаль, не спросил нашего седого друга, не было ли в облике миссионера чего-нибудь паучьего. Нэнси еще называют королём пауков.

Следующие несколько часов партнеры провели плодотворно – Митч с видом знатока давал указания, а Ларри занимался кройкой и шитьем, стараясь, чтобы стежки получались как можно менее заметными. Наконец, исколовший себе пальцы иглой, а оттого особенно злой, Ларри обозрел творение своих рук. Выглядело оно чудовищно.

***

Солнце уже закатывалось за горизонт, когда весело насвистывающий похабную песенку Митч и Ларри, согнувшийся под тяжестью своей ноши, подошли к Бычьему Броду. Их встретили лай деревенских собак и Дрон Кривозуб, выбежавший навстречу, бестолково размахивая руками.

- Никак вернулись? Уложили супостата?

- Еще как уложили, – крякнул Ларри, скидывая шкуру на землю, – Насилу выследили паршивца, чуть ноги в лесу вашем не переломали. А потом чудовище это как завоет, как на нас выскочит!

Вокруг детективов довольно быстро собралась толпа, некоторые подозрительно держали вилы и цепы. Митч заметил лохматую седую бороду деревенского старосты. На Ларри снизошло вдохновение, и он возвысил голос:

- Сначала думали, что оно нас сожрет одним махом, вон зубищи какие огромные. Мы стреляли из арбалетов, но твари были нипочем наши болты! Три часа мы бились со страшилищем, жизни своей не щадя для вашей безопасности. Не единожды мы были на волосок от ужасной смерти, но чудом избегали когтей монстра. Он все нападал, а мы отступали, покуда отступать было уже некуда. Он загнал нас в овраг, схватил Митча, но тут я достал свой славный стилет и поразил тварь прямо в глаз!

Толпа возбужденно выдохнула, заметив стилет, до сих пор торчащий из пустой глазницы чучела. Одежда Митча действительно выглядела так, как будто она побывала в мясорубке – от плаща остались жалкие лохмотья, рубашка была разодрана в нескольких местах и испачкана чем-то очень похожим на кровь. Еще в лесу Ларри с великим удовольствием посвятил целых полчаса приведению обычно безукоризненного наряда Митча в столь плачевное состояние.

- Но тварь не издохла! Она отшвырнула меня, кажется, сломав руку, – Ларри тоже выглядел неважно, левая рука была упакована в импровизированную шину. Он перевел дух и отхлебнул пива, которое кто-то любезно ему поднес.

- И тут Митч собрал последние силы, схватил чудовище и сломал ему хребет! Целый час еще гадина каталась по земле, пытаясь нас зацепить, но потом все же издохла. К сожалению, она оказалась слишком тяжелой, и пришлось довольствоваться только шкурой. Смотрите, добрые люди, от какого ужаса мы вас избавили!

Появилось больше факелов. Народ подходил, разглядывал длинные клыки и острые когти ужасной твари, возбужденно переговаривался, охал, ахал, всхлипывал. Затем толпа расступилась, пропуская старосту Гизмо.

- Значит, вы утверждаете, что убили чудовище, которое таскало наш скот? – старец склонился над шкурой, пристально ее изучая. Ларри постарался на славу - в неверном свете факелов швы были совершенно незаметны. Перед оторопевшими крестьянами лежал огромнейшая мохнатая шкура с рысьими лапами, увенчанная медвежьей мордой с длинными клыками. Голову украшали острые козлиные рожки, а противоположный конец – шикарный хвост черно-бурой лисицы. За основу были взяты одежды Чада, но кое-какие материалы они прихватили у него в землянке.

- Ну что же, это не оборотень. Никогда раньше я даже не слышал о такой твари, - заявил Гизмо.

- А я говорил, что рога лишние, – еле слышно шепнул Митч на ухо партнеру. Тот отмахнулся.

Староста откашлялся, симулируя смущение, подошел вплотную к детективам и недобро осклабился:

- Господа, вы, конечно, можете одурачить бедных крестьян своей жалкой подделкой, но я вам за нее платить не намерен, - он повернулся к жителям деревни, - люди, разве вы не видите, что вас подло обманывают! Никогда лапа подобного существа не ступала по земле. Да и вообще, – староста презрительно пошевелил чучело носком ботинка – все словно белыми нитками шито!

Толпа зашумела как лес при сильном ветре, а вперед вышел двухметровый статный мужик с обожженным лицом, наверняка местный кузнец. Раздался его гулкий бас:

- Я говорю, переломать кости проходимцам!

Последовало несколько одобрительных выкриков из толпы. Крестьяне с удовольствием послушали рассказ о битве с чудовищем, полюбовались на его шкуру, но были явно не в настроении расставаться с тяжко нажитыми денежками.

- Да вы что, остервенели! – возмутился Ларри, – Мы рисковали жизнью, чтобы спасти ваш скот, а вы… В этих краях так понимают благодарность? Да мы кровь проливали!

- Небось стащили это чучело в комнате страха, – мерзко рассмеялся староста, чувстыуя за собой силу.

- Уважаемый Гизмо, мы глубоко оскорблены вашим недоверием. Более того, убеждены, что вами движет жадность. Но мы заключили контракт на очень простых условиях. Мы приносим вам шкуру монстра, который терроризирует окрестности, а вы платите нам шесть десятков серебром. Вот чудовище, – Ларри пнул ни в чем не повинное чучело, – гоните денежки и разойдемся с миром.

- Меня выбрали на должность старосты не для того, чтобы транжирить общественные средства. Будущее этих людей зависит от моего решения. Что я им скажу, когда завтра пропадет очередной барашек или лошадь?

- Но вы, при всем уважении, никак не похожи на специалиста по сверхъестественным чудовищам. Я требую, чтобы понимающий в этом деле человек, если среди вас есть такой, пришел сюда и установил истину. Это будет справедливо. Или у вас здесь под справедливостью понимают незаслуженное избиение?

- Ты что делаешь? – шикнул Митч, но Ларри, похоже, был уверен в своих действиях с отчаянием обреченного. Некоторые в толпе одобрительно загомонили. Староста пожал плечами.

- Ульф, ты здесь? – спросил он, - Будь любезен, осмотри шкуру и засвидетельствуй ее фальшивость.

- Ульф Черная Грива, потомственный шаман. К вашим услугам, господа, – из толпы вышел высокий худощавый мужчина среднего возраста, облаченный в длинный серый плащ. Пышная копна черных как смоль волос, которые живописно спадали ему на плечи, подтверждала его прозвище. На лбу они были прихвачены медным обручем. Образ довершала аккуратно подстриженная бородка и длинный посох, увенчанный фантазийным переплетением корней. На поясе мужчины висел чехол с бубном, который приглушённо позвякивал при каждом шаге. Митч удивленно вскинул брови – Ульф не очень соотносился с тем представлением, которое детектив имел о шаманах. Бесноватые ужимки, пляски вокруг костра, бессвязные вопли после кружечки мухоморного чая не очень-то вязались с внешностью Ульфа. Он производил впечатление опасного человека, к тому же, обладающего немалым авторитетом.

- Итак, господа, вы желаете, чтобы я провел экспертизу сего славного трофея, – сказал Ульф глубоким, хорошо поставленным голосом профессионального психолога. Ларри кивнул. Шаман подошел к шкуре, присел на корточки, оттянул кожу на пасти медведя, посчитал зубы. Потом с видом специалиста потыкал посохом там и сям.

Ларри почувствовал настоятельную потребность подойти к шаману и по-тихому переговорить по душам, но двухметровый кузнец положил ему руку на плечо и, широко улыбаясь, покачал головой. Ларри сглотнул. Шаман уныло поковырял ногтем выглядывающую из-под шерсти нитку. Митч оглянулся по сторонам, прикидывая пути бегства. Оных не оказалось – со всех сторон стояли крестьяне, в большинстве своем здоровые, привыкшие к тяжелой работе мускулистые мужчины. Большая часть из них сжимала в руках сельскохозяйственный инвентарь: косы, вилы, мотыги и ситуация подсказывала, что сейчас ими движут отнюдь не земледельческие чаяния. Плечи Митча опустились, в желудке неприятно похолодело. Наконец, Ульф Черная Грива поднялся, отряхнул одеяние от прилипших шерстинок, улыбнулся подозрительно белозубой улыбкой и неожиданно заявил:

- Что ж, на своем веку я повидал множество мерзких тварей, но то, что вы видите перед собой, – последовала драматическая пауза, во время которой Ларри плавно позеленел, - не сравнится ни с одной из их по кровожадности и хитрости. Узрите беоморфа, друзья! Тварь из Пограничных Измерений! Этот монстр может менять свой облик, а также обладает ядовитыми клыками, взглядом, обращающим всё живое в камень, и смертоносными когтями, которым нипочём любая сталь, - детективы шумно выдохнули, не веря своей удаче. Толпа синхронно ахнула, у старосты отвисла челюсть, а шаман продолжил, - поблагодарите наших храбрых спасителей и вручите им причитающиеся деньги, ибо, уверяю вас, убить такое чудовище – великий подвиг!

- Уважаемый шаман, позвольте и мне поближе осмотреть трофей, - староста, похоже, никак не мог смириться с поражением, но Ульф властным взмахом посоха пресек его попытку приблизиться к шкуре.

- Не стоит. Магические эманации, которые все еще исходят от этой тленной оболочки, достаточно сильны, чтобы нанести вред здоровью неподготовленного человека. Не стоит искушать судьбу. Господа детективы, вы хорошо себя чувствуете? – внезапно повернулся он к партнерам.

- Эээ… Голова болит, знаете ли, – нашёлся Ларри. Митч молча кивнул и потер лоб, болезненно скривившись.

- Вот видите! Им здорово повезло. Обычно, даже кратковременный контакт с источником магии такой силы вызывает галлюцинации, потерю сознания и даже смерть. Впрочем, наши спасители, уверен, не раз и не два имели дело с потусторонними тварями. Уважаемый Гизмо, – тяжелый взгляд шамана нашел глаза старосты и впился в них как изголодавшийся вампир, – вы, кажется, сильно устали. Вручите награду нашим друзьям и отпустите их с миром.

- Да, конечно, - Гизмо как-то стушевался, мгновенно превратившись в согбенного годами старца, хотя еще минуту назад просто лучился бодростью.

- Возьмите, пожалуйста, – он извлек из складок одежды небольшой мешочек, и дрожащей рукой протянул его Ларри, – Возьмите за труды. Извините, если что не так.

- Спасибо, – не веря своей удаче, Ларри взял мешочек и спрятал его в карман, даже не заглянув внутрь.

- Может останетесь отдохнуть с дороги? У меня и свободная комната есть, – промямлил староста.

- Нет, спасибо. Нам надо идти. Дела не ждут, – отнекался Ларри, ухватил Митча и потянул его за собой.

- Я провожу наших друзей до ограды, а вы все расходитесь по домам. И даже не подходите к шкуре, я позже заберу ее к себе. Из неё можно сварить очень ценные зелья, – шаман последовал за детективами в полной уверенности, что никто не наберется смелости ему прекословить. В конце концов, шаманы – народ вредный, могут и проклясть сгоряча.

За ветхим плетнем, который должен был бы защищать подступы к деревне, но на деле служил лишь номинальной границей поселения, шаман дал знак остановиться.

- Пятьдесят мне, десять вам, - без предисловий сказал Ульф.

- Но это же грабеж! – к Ларри уже вернулось самообладание.

- А шкура – самая плохая подделка из тех, которые я видел.

- Тогда ты, наверное, никогда не был в Вентийском Музее Естественной Истории! Десять тебе, пятьдесят нам.

- Я спас вам жизнь, недоумки. В любой момент я могу вернуться и рассказать об обмане. Сорок пять мне, пятнадцать вам, - наседал Ульф.

- Да ты еще зелий с эликсирами из нее на золотой наваришь, мошенник! – Ларри всегда легко заводился и сейчас готов был до последней капли крови отстаивать гонорар.

- На три, – ухмыльнулся шаман. Детектив и Ульф обменялись понимающими взглядами, признавая друг в друге истинных профессионалов, – Давайте поровну!

- Поровну! – оживился Ларри. – Всем по двадцать монет!

- Нееет, тридцать мне, тридцать… - локоть подкравшегося со спины Митча прицельно врезался ему в затылок, и шаман беззвучно осел, разметав по притоптанной траве роскошную шевелюру. Бубен жалобно звякнул, ударившись о землю.

- Отлично! – довольные партнеры пожали друг другу руки. Давно уже работа в команде не доставляла такой радости. Митч взял у Ларри мешочек, отсыпал из него десять монет и, к удивлению Ларри, положил их в карман шамана.

- Ну, мы же честные люди, не так ли? – подмигнул он партнеру. И друзья быстро зашагали в сторону города, стараясь как можно быстрее отдалиться от Бычьего Брода на безопасное расстояние.

***

Когда деревенька окончательно погрузилась во тьму, а в небе начали зажигаться звезды, тот, кто называл себя Ульф Черная Грива, поднялся, отряхнул плащ и потер затылок, на котором уже начала образовываться шишка. Шаман расправил плечи и положил было руку на бубен, намереваясь навлечь на головы обидчиков какое-нибудь особенно гнусное проклятье, но тут в кармане что-то звякнуло. Ульф запустил туда в руку, на ощупь сосчитал монетки и неожиданно рассмеялся. Серый плащ прощально колыхнулся, увлекаемый внезапно усилившимся ветром, а высокая фигура безмолвно растворилась в тенях, как и несколько больших пауков, неотступно следовавших за ней. Тучи разошлись, и на небе появилась полная луна. Она со знающим видом подмигивала.

***

Стражник, следивший за главными воротами Венты, проводил взглядом странного путника. Старик, заросший седыми волосами, неспешно вошел в город и направился в сторону рынка. На плече у старика висела объемистая кожаная сумка, из которой торчал хвост куницы. Охотник, который идет продавать добытые в лесу меха – зрелище вполне обыкновенное, особенно в это время года. Рука стражника, потянувшаяся было почесать в затылке, натолкнулась на сталь шлема. Блюститель порядка в сердцах плюнул, и тут до него дошло, почему старик показался таким странным. Дело было не в слишком просторной рубахе, спадающих штанах, подпоясанных кожаным ремешком – подумаешь, может, за сыном вещи донашивает. Странным было другое – охотник шлепал по мостовой босыми ногами.

Чад внял советам Ларри, посему купцам на рынке не удалось его слишком сильно обсчитать. Продав драгоценный мех, старик ощутил себя настоящим богатеем – столько денег он никогда доселе не держал в руках. На радостях, бывший отшельник заглянул в ближайшую пивную. Изрядно изменившиеся за долгие годы цены заставили его вновь почувствовать себя нищим, но не это главное. От непривычного городского окружения – дикой какофонии лошадиного ржания, криков разносчиков, грязной брани и тяжелого, неприятного запаха потных человеческих тел, который перебивал даже зловоние, доносившееся из канализации, у Чада разболелась голова. Он еще раз пожалел, что встретил на своем пути детективов. Возможно, прогнозы проповедника и не оправдались, но жизнь на природе уже успела полюбиться ему. Вот только жаль, не было там никакого общества.

«Что ж, решено! – подумал Чад, - Поспрашиваю народ и, быть может, прибьюсь к какому-нибудь каравану в Тилгорион. Буду жить с друидами, предаваясь на лоне природы неспешному самосовершенствованию. Но первым делом… первым делом в бордель!»

интересней первого будет!

кстати, о первом. он уже закончен?

Спасибо, Вет.

Дак ты же его уже прочитал, ты писал. Закончен. В первом посте обе части 

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

блять рэп с цензурой все равно что сэкс через одежду

Ты прям сыплешь афоризмами сегодня   

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Полумягкие - Прыг Скок (feat. Карузо, Джони Доп, Кroog)

Блять вот зачем делать такие треки?! Сука аж чуть альбом не снес к хуям! Наркоманы блеать!

Мне кажется, что твой вопрос уже содержал ответ.

[Кого бы вы ахххнули?]

Milf?

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Хахах  

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Я бы тоже самое сказал про "Обочинную историю". Ощущение полной целостности, какое то повествовательное даже.

Оно?   

Ну, кача там, имхо, тоже предостаточно. У меня вообще позвоночник остаётся равнодушен к современному трэпу. Мне кажется, что нужно быть реально упоротым, чтобы такие вялые биты качали. Как сабфуфер не выкручивай, один хрен звучит полумёртво. (Привет, 2цепки, Кефир и иже с ними).

бля, вот даже так

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Смотря зачем ты здесь. Я, к примеру, за рэпом. За качем прежде всего.

Ну, кача там, имхо, тоже предостаточно. У меня вообще позвоночник остаётся равнодушен к современному трэпу. Мне кажется, что нужно быть реально упоротым, чтобы такие вялые биты качали. Как сабфуфер не выкручивай, один хрен звучит полумёртво. (Привет, 2цепки, Кефир и иже с ними).

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

и последний альбом Коммона

Омг. Ну тогда дальнейший диалог не имеет смысла.  

Я в курсе, что тебе он не понравился. А мне он, кстати, больше по качеству звучания понравился. То как сам альбом выстроен, как треки плавно и логично переходят из одного в другой. В наше время это редкость, когда любой мэйнстрим альбом представляет собой эдакую компиляцию синглов. Кажется - любой возьми и можно отдельно было издавать. Нет целостности, монолитности. А альбом Коммона - это именно "альбом", а не компиляция материала за последнюю пару лет.

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Самый крутой трек его. А Бит вообще качает!

Ну так. На 4.   

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

 

И Дотерс, и Дотерс!

Если по битам сравнивать, то The Don самый хитовый. Дотерс тоже хороши. Да вообще весь альбом хорош. За последние несколько лет из "альбомов от умных реперов" так нравились только альбом Наса и последний альбом Коммона

Дример Биливер? Охуенный альбом, да.

Он, да. Надо переслушать, кстати

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

И Дотерс, и Дотерс!

Если по битам сравнивать, то The Don самый хитовый. Дотерс тоже хороши. Да вообще весь альбом хорош. За последние несколько лет из "альбомов от умных реперов" так нравились только альбом Наса и последний альбом Коммона

[Что сейчас играет у вас в плэйлисте?]

Просто ты, как и Темир к примеру, любите всякие заввывания, тексты вам подавай и т.д. Вам нравятся хуйпойми какие биты, которые и битами не всегда удается назвать, не качают никуя. Меня это вгоняет в уныние.

Для меня Эмии Вайнхауз на припеве это скорее негатив, для вас же, уверен, наоборот.

Вам нравятся всякие мэдлибы, диллы и прочая хуеверть типа Big Boi с егоSir Lucious Left Foot или недавнего Chance The Rapper с его калообразным Acid Rap.

Чикага Ди, кстати, охуенный пример.

Ну, начнём с того, что у Насира на этом альбоме есть как-минимум один пронебойный бит, который мне больше всего и понравился.

Эми Вайнхауз сам не люблю.

Chance The Rapper первый раз слышу кто такой.

Биг Бой, Мэдлиб и Дилла ты попал (с последним не на 100%, мне ровно половина из всего его творчества нравится).

Уорд.

засирать исполнителя с интересной лирикой это все равно что гавнить игру за интересный сюжет

Хаха чётко   

[2Beat]

https://soundcloud.com/elct/the-blo-och-isle

Нечто эмбиенто-подобное.