После войны армия США по сусекам выскребала молодых людей для службы в оккупационных войсках. У Фейнмана, как у участника проекта по созданию атомной бомбы, была отсрочка от призыва, однако в послевоенное время и его отправили на призывную комиссию. Всё шло абсолютно нормально до тех пор, пока очередь не дошла до осмотра психиатром.
Начав диалог с нескольких простых вопросов, психиатр начал задавать более каверзные.
— Тебе не кажется временами, что люди вглядываются в тебя? Например, что кто-то из сидящих в очереди именно в эту минуту не сводит с тебя глаз?
Я, пока сидел на скамье, отметил, что очередь к 3 психиатрам состоит из 12 человек и глядеть им, кроме как на психиатров, не на кого, поэтому я делю 12 на 3, получаю по 4 на каждого, но будучи человеком осторожным и к поспешным выводам не склонным, отвечаю:
— Да, человека, может быть, 2 вглядываются в нас с вами.
— Ну что же, обернись, посмотри, — говорит психиатр, даже не думая самому взглянуть в ту сторону. Я оборачиваюсь — точно, именно двое в нас и вглядываются. Я указываю на них пальцем и говорю:
— Да, вот тот смотрит и вот этот.
Разумеется, когда я стал показывать на них пальцем, на нас уставились и все остальные, поэтому я добавил:
— А теперь и тот, и ещё двое — да нет, теперь на нас вся орава глядит.
Психиатру проверять сказанное мной было, видимо, некогда, поэтому он решил задать новый вопрос.
— Тебе когда-нибудь случается слышать голоса, раздающиеся прямо у тебя в голове?
— Очень редко.
— А сам ты с собой не разговариваешь?
— Да, время от времени, когда бреюсь или размышляю.
— Тут сказано, что у тебя скончалась жена — с ней ты разговариваешь?
— Временами, когда поднимаюсь в горы и думаю о ней, — раздраженно отвечает Ричард.
— А кто-нибудь из твоих родных лечился в психиатрической лечебнице?
— Да, моя тетя сидела в сумасшедшем доме.
Фейнмана отправляют к другому психиатру, который производит впечатление главного. Общение с ним повторяется примерно в том же ключе: начинается с нескольких общих и дружелюбных вопросов и перерастает в расспросы про голоса в голове.
Когда Ричард вышел от психиатра, он подошёл к одному из призывников и спросил: «Слушай, что тебе поставил психиатр? У меня у всех врачей стоит “Н”, однако у психиатра почему-то стоит “Д”. Что это значит?», на что получает следующий ответ: «Да ничего это не значит, дружище. Забудь». После чего призывник с испуганным видом удаляется в другой конец комнаты.
Оказалось, «Н» означает «нормальный», а «Д» — «дефектный».
В деле Ричарда напротив графы «психиатр» было следующее заключение: «Думает, что люди все время глядят на него. Гипнагогические слуховые галлюцинации. Разговаривает сам с собой. Разговаривает с покойной женой. Тетя со стороны матери в психиатрической лечебнице. Очень странный взгляд».
Даже офицер, который принимал решение о степени годности призывника, увидев «Д» напротив графы «Психиатр», сразу поставил штамп «Не годен» и попрощался с Фейнманом.
На этом и закончилась история службы Ричарда Фейнмана в армии США.